Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры"
Шрифт:
Труф просто казалась раздражительной и слегка заскучавшей, что было впечатляюще перед лицом такого безумия. Это многое говорило о их домашней жизни, когда у них была жизнь. И дом.
Как и Клеменси, Труф могла говорить, когда захочет, потому что она наконец-то нашла свой голос и сказала:
— Я хочу, чтобы вы ушли. — В отличие от своей сестры, ее голос звучал совершенно нормально для девочки ее возраста. — Я хочу, чтобы вы вышли и сожгли этот дом до основания, чтобы все точно закончилось.
Это
— Проблема, — сказал он. — Твоя сестра не хочет меня отпускать.
— Это сделаю я, — сказала юная Труф с мрачной решимостью, которую Мирнин узнал. Он видел ее раньше в Клэр, которая, будучи ненамного старше Труф Вексен, обладала той же стальной смелостью. Она просто использовала ее таким образом, чтобы не скатиться до безумия и убийства. — Идите сюда.
Она подошла к заколоченному окну и указала на него.
Он колебался.
— Говорила, он мой! — взвизгнула Клеменси в триумфе, и звук был такой, словно бритвой провели по классной доске. Крик звенел в его ушах словно потерянные души, и он задумался на мгновение, был ли он потерян, как бедный околдованный Люциан, который выполнял злые вещи Клеменси. Вполне возможно, что бедняга начал не так, как закончил. — Он мой!
— Вы видите, какая она, — сказала Труф. — Я больше не могу оставаться с ней в этом доме. Это невыносимо. Вам нужно прогнать нас обеих.
Мирнин нахмурился, сказав:
— Знаешь, это означает, что вы обе отправитесь в ад. Предполагая, что ты веришь в такие вещи.
— Да, — ответила она. — Я видела там своих родителей. Я была там. Но Клеменси сбежала и вернулась сюда… делать свои дела. Я пришла, чтобы попытаться остановить ее. Хотя это не особо получается.
— До сегодняшнего дня.
— Если вы не разочаруете меня. — Она выглядела так, словно не верила в него, что было немного обидно, учитывая, сколько он уже пережил в этом проклятом месте. — Обещайте мне, что сделаете это.
— О, обещаю, — сказал он. — Этот дом заслуживает быть сожженным.
— Как и мы, — ответила Труф. — Не позволяйте ей переубедить вас. Мы совершили много плохих вещей. Не позволяйте ей сделать это и с вами.
Клеменси снова вскрикнула, и звук прорвался в него, царапая кровавые борозды в его хрупком разуме, и он почти слышал, почти знал, почти видел, во что она хотела его превратить.
Хуже того, это почти казалось заманчивым.
Не осталось времени. Если он намерен пережить этих жестоких призраков, он должен был верить, что Труф сдержит слово.
— Идите! — закричала Труф, и он оглянулся, чтобы увидеть, что Клеменси сломала барьер, удерживающий ее в страхе. Она метнулась к нему, и на этот раз он знал, что если она прикоснется к нему, его сознание будет разрушено, как хрупкий стеклянный шар.
Мирнин разбежался, прыгнул в окно
Чертов скорпион, или его близкий родственник, побежал к нему по песку. Он не потрудился предупредить на этот раз, просто поднял его и бросил достаточно сильно, чтобы отправить его в Мексику, и обратил свое внимание обратно к дому Вексенов.
Он был тихим, спокойным и безжизненным в исчезающем свете луны. Рассвет был тусклой синей кромкой на восточном горизонте.
— Ты приятно провел время, — сказал Оливер позади него, и Мирнину удалось не вздрогнуть. Как-то.
— Я думал, ты ушел.
— Мне пришло в голову, что тебе может понадобиться помощь.
— Тогда спасибо, что не оказал ее. У тебя это хорошо получается.
Мирнин встал и раздраженно стряхнул с одежды песок. Тот, что забился ему в обувь, сведет его с ума. Снова.
— Что там произошло? — Лицо Оливера, когда Мирнин оглянулся на него, было менее циничным и сдержанным, чем обычно. Он выглядел… взволнованным. Возможно, он тоже почувствовал что-то в этом доме.
И, возможно, он был обеспокоен тем, что Мирнин превратится в безумное и жестокое чудовище, как их вампирский пленник, Люциан.
— Призраки, — ответил Мирнин. — И я собираюсь упокоить их. У тебя случайно нет зажигалки?
Оливер вскинул брови, но залез в карман пальто и достал витиеватую серебряную штуку с выгравированным драконом.
— Я хочу, чтобы ты потом вернул ее, — сказал он.
— Конечно.
Мирнин поднял одну из иссохших сломанных досок, которые попали сюда с ним через окно, и искал вокруг немного выцветшей ткани, чтобы обернуть конец. Он поймал мерцание пламени зажигалки и держал ее вверх тормашками, чтобы поддержать ненасытный огонь, а затем пошел обратно к дому.
Наверху, в окне, через которое он вышел, он увидел Труф Вексен, улыбающуюся ему.
Она послала ему воздушный поцелуй.
— Это выбивает из колеи, — сказал он ей. — Передай мои наилучшие пожелания своей сестре, когда увидишь ее в аду.
Он бросил горящую доску внутрь разбитого окна, и как бы Клеменси Вексен не контролировала дом, она не могла сдержать огонь от поедания сгнивших, легко воспламеняющихся вещей в нем. Через десять секунд свечение было видно в окно, а через тридцать пламя распространилось по всей конструкции.
Мирнин отошел на безопасное расстояние и остановился, чтобы посмотреть, как горит дом Вексенов. Оливер стоял с ним, молча, как будто понял, что это было необходимо.
Труф оставалась у окна, пока дом не рухнул в ревущем порыве пламени, искр и пепла, а затем все закончилось. Окончательно закончилось.