Полураспад

Солнцев Роман

– Повторяю, вся информация будет только в нашем компьютере, - сказал Касаткин.

– Информасия, - ухмыльнулся Алексей Александрович.

– Что? А, Кунцев...
– Гость был все же сообразительный и памятливый. Значит, и с Кунцевым разговаривал. Но, пардон, если бы ему, Алексею, не было доверия, разве бы Касаткин пришел к нему? Или у ФСБ свои игры? И кто знает, не под подозрением ли у них и сами нынешние власти? Но пусть уж лучше эти власти, которым хоть чем-то наука интересна. Чем те упыри в невидимых погонах.

Отдав

конверт с кассетой и деньгами Левушкину-Александрову, Касаткин уныло кивнул и ушел. Не откладывая дела в долгий ящик, Алексей сунул кассету в видеоплеер.

На экране появился новый прокурор области, недавно присланный из Москвы! Значит, надо о нем покумекать?

Через неделю Алексей с изумлением узнал, что на работу в администрацию области также пригласили некую тетю Машу Онуфриеву, профессиональную плакальщицу из села Б. Батоги, - она уже, говорят, недавно довела народ до сочувственных слез, стоя возле губернатора, когда тот возлагал венок к памятнику, посвященному погибшим в Чечне землякам. Рыдала, стонала, пела молитвы как безумная...

Еще, по слухам, дали в местном Белом доме кабинет актеру Тушкину, смазливому, с ослепительной фальшивой улыбкой пареньку, который будет ездить и задавать из зала вопросы губернатору, представляясь независимым журналистом. Глупейшие вопросы. К тому же народ не любит смазливых. И Алексей вдруг с удивлением понял, что скучный Касаткин не такой простой человек.

И он принялся всерьез размышлять, глядя на движущихся и говорящих людей с кассеты, переданной ему Касаткиным. Свои соображения записывал в компьютер на работе, в папку "Сигма" - для конспирации.

Прошло недели две, первый блок информации он уже передал Касаткину и собирался звонить ему снова, как вдруг в лабораторию явилась угрюмого вида девица и подала серенький листочек.

"Т. Левушкину-Александрову А. А. Вам предлагается прибыть в Областную прокуратуру 27 апреля в 11.00. Кабинет No3". Повестка?! Опять?! Теперь прокуратура!

Алексея Александровича принял заместитель прокурора Чижиков Виталий Викторович, маленький, поистине чижик, с круглыми злыми глазками, невыгодное впечатление от которых он все пытался смягчить дерганой улыбкой тонких извилистых губ.

– Мы вас пригласили в связи со следующим. В средствах массовой информации появились некие комментарии относительно нашего нового прокурора области. И средства массовой информации ссылаются на вас.

– На меня?!

– Да, на вас. Фирма "Сигма" ваша?

– Какая "Сигма"?
– Тут до него дошло.
– Это не фирма... папка.

– Папка?

– Ну, не мамка же!
– процедил Алексей Александрович. Интересно. Кто-то уже лазил в его компьютер?
– Каждый человек имеет право забавляться за своим личным компьютером, хоть о президенте писать... Как говорили раньше, в стол. Я же на стены не наклеиваю свои мысли.

– А получается, наклеиваете. Вот мы содрали со стены нашей прокуратуры

газету "Бирюльки". Можете почитать.

И Алексей прочел собственные строки о новом прокуроре: "Глаза узко поставлены, упорный, хитрый, любит делать каменное выражение лица, особенно когда растерян. Как расколоть его защитный панцирь? Юмор не проходит сразу насторожится. Только на официальном строгом языке, к какому он привык. Любая чушь на казенном сленге дойдет до него прямо, как наркотик в вену..."

– Вы отдаете себе отчет, что вы пишете?

– Я снова говорю, это все в стол... Мало ли о ком! Вот вчера об олигархе Березовском написал.

– О Березовском нас не интересует. Им занимается центр. А вот с этими намеками... про наркотики...

– Да это же сравнение!

– Понимаю. Есть статья, по которой мы сегодня же можем привлечь вас: клевета, оскорбление должностного лица...

– Да послушайте, господин Орлов!

– Я Чижиков! Не надо эти штучки!
– Заместитель прокурора побагровел, и Алексей Александрович подумал, что зря все же задевает человека. Наверное, он не первый смеется над такой фамилией.

– Извините!
– Алексей Александрович попытался заглянуть в бегающие глаза чиновника.
– Если бы я сам, слышите, сам расклеивал по городу всякие измышления, то в этом был бы состав если не преступления, то явной глупости с моей стороны. Но этот текст кто-то из моего компьютера вынул! Не вы же их, так сказать, без санкции?..

– Я?!
– Заместитель прокурора зло напрягся - с ним, видимо, редко кто так разговаривал.

– Я говорю, не вы же? По долгу службы? Я же только спрашиваю.

Чижиков побелел и медленно опустил кулачок на стол.

– Вы бы, Левушкин-Алексеев, поостереглись...

– Левушкин-Александров. Так что мы квиты.

– Престаньте!
– прошипел заместитель прокурора.
– Мы и не таких ломали.

– Ах, как жаль, не сунул в карман диктофон. Насчет "ломали" взял бы на память.
– Алексей Александрович поднялся.
– Я могу идти?
– И направился к двери.

– Пропуск возьмите!
– прорычал, вскакивая, Чижиков и сунул ему подписанную бумажку.

В лаборатории Алексей Александрович посидел молча минут десять, чтобы успокоиться, и подозвал Нехаева:

– Владимир Васильевич, только не обижайтесь, случайно, ну случайно... вы не смотрели что-нибудь у меня в компьютере?

Старший лаборант опешил.

– Д-да вы что?! Бе-белендеев про вас когда-то спрашивал, д-да, но чтобы...

– Кто-то лазил, - хмуро сказал Алексей Александрович.
– Извините, хотел посоветоваться... Вы оставляли лабораторию незапертой?

– Так она д-днем всегда незапертая. Па-пастойте...
– Нехаев повел пальцем перед собой, словно рисовал по морозному окну некие слова.
– А ведь Боря Егоров заходил, спрашивал про какой-то отчет по БИОСу.