Полузвери
Шрифт:
— Только не вздумай запереть. Я с тобой, пока есть возможность, прятаться не буду! Против врагов — вместе, и никак иначе.
— Выбрал же вольную… Хорошо, Ева. Но запомни — когда прикажу по-настоящему, ты не посмеешь меня ослушаться, и беречь себя будешь. Останешься там, где надо, и так долго, как надо.
Глава двадцать четвертая
Выйдя у начала улицы, дальше побежали пешком. Нольд домофон не набирал, открыл уже ключом, и код на студии внизу набрал быстро. Мы прошли через съемочную залу,
— Переодеться только не во что.
Застряли у порога, чтобы не налить лишнего на тонкие циновки. При свете едва не ахнула от красоты «каморки». Маленькая комнатка, но настолько уютная и по-хорошему пустая, что казалась просторной и светлой, без окон, но с большим зеркалом, визуально расширяющим пространство. Лампа не под потолком, а точечно по уголкам и рядом с кроватью… настоящей широкой кроватью!
— Сейчас умру, как хочется лечь!
— Раздевайся. Ванна за ширмой.
Да, я сначала приняла обшитую панелями стену напротив за интерьерное решение. А оказалось — до самого потолка перегородка с боковым ходом в санузел. Скинула балетки, стянула прилипшее платье.
— Иди быстрее, а то не успеешь…
Нольд отвернулся, но взглядом все равно попал под зеркало и мое отражение. Я тоже увидела — как его глаза блеснули голубым. Дело не в грязи, он хотел дать мне передохнуть и отогреться, силой воли удерживаясь от желания наброситься. Так по-человечески чутко.
Я его обняла и заскользила руками по мокрым плечам. Нольд весь был сырым и холодным, кожа в льдистых каплях, будто в изморози, а меня пробило на резкий жар, словно регенерат включил в каждой клеточке тела по искре.
До кровати два шага, а не добрались.
Минуты спустя я лежала на циновках, словно на жестком и раскаленном песке побережья. И наслаждалась тем, как Нольд по-звериному ластился носом и губами к уху и шее, что щекотало и пьянило чувствами так сильно, как ни одно вино не могло! Отпускать и не думал — вес придерживал, но прижимался всем телом плотно, согреваясь от жара дальше. Это была не температура, у меня только кожа пылала, организм не боролся с простудой или переохлаждением, наоборот.
— Южное солнце… лежи как лежишь.
Нольд нехотя оторвался, переместился поперек и голову уложил мне на живот, ухом ниже пупка. Закрыл глаза. Что он там надеялся услышать, кроме голодного бурчания? Я засмеялась.
— Ева, дай сосредоточиться.
А чему еще пыталась учить Хельга Один юного Нольда? Парализующий и усыпляющий узелки — усвоенные уроки, но могло быть и схожее «чутье жизни» с давлеющими ладонями. Только старуха древняя и опытная, к тому же — наследница Пра-Матери… Он резко открыл глаза. Ослепленный и счастливый, уставился куда-то в пустоту, на самом деле весь обернувшись в свое восприятие — Нольд взъерошился мокрыми волосами и заулыбался:
— Кажется, есть… по нутру как перышком провели.
— У нас будет
— Почему так уверена?
Я только улыбнулась. Помнила сон — и он не обманет, тот беззубый кутенок именно девочка!
Нольд порывался уехать с рассветом, забрать машину, забрать все-таки вещи из квартиры, пока возможно. Валери явно не подозревала его самого в том, что он из тех, кто секте палки в колеса ставит, но вполне могла горячо интересоваться деталями жизни вне Инквиза, и устроить разведку по-тихому. Ничего не исключалось, в салон же подбросила маячок. Но Нольда не отпустила я — он мне был нужен на более долгое время. И слишком нравилось нежиться в чистой постели на нормальной кровати вместе с ним — не доступная прежде роскошь.
В шесть просигналило сообщение и Нольд, проверив, встал и оделся в сырое.
— Я только в студию.
Через пять минут вернулся с платьем из костюмерной. Для него там ничего не нашлось, сам не переоделся. Или размером, или стилем не подошло, а я занырнула в пеструю тунику с орнаментами из рун.
— Поднимемся к принцу, на завтрак зовет, если встали.
Фортен у себя застрял в самом дальнем от входа углу, у барной стойки и уже курил. Запах табака смешивался с запахом свежезаваренного кофе, и некромант остался только для приветствия, собираясь тут же уйти. Мне аппетит не портить.
— Лишнее, Фортен. Подойди, и сам поймешь, что не мутит.
Он с большим сомнением сделал шаг, другой. Шевельнул точеными ноздрями и удивился.
— Что за аномалия, обаяшка?
Перенял же от Вилли обращение.
— Я беременна. И никакой сородич возможным скрещиванием уже не грозит на ближайшие месяцы. Можно нормально общаться.
Фортен выдохнул дым, тут же вытащил табачную палочку из сигаретницы и посмотрел на Нольда с неподдельным уважением — удалось же кому-то пошатнуть проклятие некроманток! Так сразу, и так кардинально!
— Даже не думай предложить.
Нольд без злобы, но с настоящим предупреждением в голосе ответил на что-то, что я не сразу уловила. И секунды спустя поняла — второй раз Фортен посмотрела на Нольда иначе, оценивающе и с долей любования. Не мне объяснять — почему! Полузверь с голым торсом, это спаянная вместе красота человеческого тела и животной, едва уловимой пластики.
— А был бы шедевр… не напугал, все равно предложу, но позже, когда подберу такой вариант, что отказаться не сможешь. Без багажа сюда приехали?
— Так вышло.
— Ева уже дриада, а тебе, увы, ничем помочь не могу. Ни в один городской костюмов из моих или Вилли не влезешь.
— Ценю заботу. Оставляю тебе Еву, сам вернусь, как только смогу. И спасибо, Фортен. Не сочти за пафос, для меня на самом деле честь свести с тобой знакомство и заслужить такое участие.
Нольд пожал некроманту руку, выпил свою чашку кофе, не притронувшись к еде, и быстро поцеловал меня.
Разглядывать Фортена близко — одно удовольствие. Зеленоглазый «князь степей» сел напротив и протянул: