Полузвери
Шрифт:
За створкой шумел только дождь. Погода испортилась, нагнав не грозу, но затяжной и сырой фронт — особо холодный в северных широтах. Здесь не лето, здесь то, что южане называют осенью. Один раз на площадку выглянула Варита, но спускаться не стала, к счастью — оставила в покое. Никто спать не ложился, все ждали. А девушки, тоже к счастью, комфортно разговорились друг с другом на интимные темы, перестав пытать меня. Это их отвлекало, это подходило им по близкому возрасту, а мне давно не девятнадцать лет.
Шаги!
Прождав до двух ночи, замерзнув и почувствовав легкий жар регенерата, я за общей монотонностью дождя услышала приглушенные звуки вне ритма. Шаги! И не одного человека, а нескольких! Не настороженные и вкрадчивые, не вражеские —
Замок пискнул, первым в проеме показался Фортен. А за ним увидела на проезде Нольда и Вилли, Яна и Троицу. Они в тканевых носилках несли два тела.
— Привет, обаяшка. — Некромант, улыбнувшись своей неимоверно притягательно улыбкой, приобнял меня и скомандовал: — Наверх! Чай, кофе, вина, еды — и погорячее. А мы пока в студию. Уложим спасенных и поднимемся к вам.
— Да!
Я взлетела! Разом на меня обрушились счастье и облегчение, прямо лавиной замяв пережитые страхи! Тревога, мнительность, ожидание беды — как упокоенный труп, развеялся прахом! Живы! Не ранены! И некроманты на свободе!
В возбужденном состоянии, что я, что девушки, ничего не успели сделать толком — через десять минут, когда мужчины зашли в комнату, Элен кинулась к Яну, я к Нольду, а Варита с по-детски открытым восторгом обняла и поцеловала Троицу, потом Вилли, потом, не испугавшись, стиснула за плечи надменного опального принца.
— Можно поцеловать?!
Фортен, привыкший к холодной дистанции с посторонними, не выказал недовольства — разлохматил Варите огненно-красные пряди и сам поцеловал девушку в лоб. Я повисла на шее Нольда, уложив голову на плечо, и смотрела на всех остальных через слезы от радости.
— Все, Ева, кончено. Недоловленных сектантов отловим, Инквиз не сейчас, так через год, уйдет в историю, а у нас — победа. Выдохни. Празднуем!
— Эли, я мокрый и грязный…
— Не отпущу!
Где-то рядом Ян полушутя отбивался от Элен, но их я не видела. Я закрыла глаза, на несколько секунд позволив себе раствориться только в ощущении крепких рук Нольда и в том, что не чувствовала земли под ногами.
Мужчины все вымокли под дождем. Фургон оставили в гараже за три проезда отсюда, а несчастных псевдотрупов несли под ливнем. Приводить себя в порядок и переодеваться — потом, плевать. Натоптали грязью, пропахли сыростью. Из всех — один Троица пытался вернуть себе благопристойный вид, зачесав назад мокрые волосы и тщательно отряхнув одежду.
— Теперь можете все рассказать? Пожалуйста!
— Выкладывай, Ноль. У меня язык не шевелится, так пить хочу. Эли, просто воды налей, а поесть — что угодно. Я на стройке в «Скалах» просидел четырнадцать часов, сейчас умру.
План сработал, на удивление, без единого сбоя. Валери не придумала для Нольда особой легенды, а выдала его за того, кем он и «был» по ее представлению — нечистоплотным Инквизором, у кого есть своя цель, и кто в сектантах видит только выгоду, а не врагов. Хороший союз, где каждый получит свое — Нольд Константа, заложника для шантажа, а секта — Ивара, якобы самого Морса, не постаревшего ни на день.
Валери и сподручные сами распустили рабочих с одного объекта в «Скалах» еще за два дня до приезда Аз Кольда, так что лишних людей не было, и никто не мешал. Полузвери, которых подключил Нольд, задействовали свои проверенные связи, на готовности оказалось несколько полицейских и несколько службистов внутренней безопасности — стать свидетелями и помочь в задержании сектантов и их главы. Некроманты Фортена, двадцать человек, рассредоточились далеко на периферии, став глазами и ушами любой подозрительной активности извне, если такая будет — сразу давать сигнал.
Бумаги на вывоз, от первой до последней буквы поддельные, Нольд и Вилли сделали без оглядки на ответственность. Планировалось, что, когда секту повяжут, это оправдает «преступление», а в полиции задним числом перекроят все так, что операция «ловля на живца» проводилась тайно, Инквизора Нольда подключили негласно,
Некромантов из клиники вывезли на нужной машине, сразу подогнав для транспортировки командированных из западной столицы Инквизоров, а на самом деле сектантов. А Нольд, в качестве сопровождения, ехал следом, прекрасно зная — что путь будет не в аэропорт, а намного ближе. В «Скалы». Там Ян нашел и подготовил несколько удобных для выстрела мест. Три открытых площадки, три котлована рядом. Был риск, что опознание не будут устраивать под открытым небом, и Нольд надеялся только на то, что Валери соблюдет договоренность. Ушлый Инквизор не против сотрудничества, но не доверяет настолько, чтобы соваться в непонятные квартиры или подземные стоянки. Все должно быть максимально открыто.
Сам — не один. Это смотрелось бы странно. Сопровождающими вызвались быть сородичи — старший после старшего, тот самый, что однажды пожал руку Нольду со словами «любить не станут, а ненавидеть сильнее — начнут», и второй полузверь, западник, который как раз занимался подключением помощи на уровне закона. Оба не погнушались лично ввязаться в авантюру ненормального для стаи полузверя.
К Нольду отношение изменилось не только потому, что он показал возможности Златы и повернул некромантов другим боком, чистой, а не грязной стороной, но и потому, что после судилища Хельги новость о беременной жене, да еще как раз — некромантке, разлетелась со скоростью лесного пожара. Может быть, все равно, его не стали любить сильнее, а ненависть даже усилилась, но факт один — полузверю удалось пошатнуть вековое проклятие, это заслуживает уважения. И надежды — что им, как молодым, так и не очень, но откроется тайна Нольда. Удалось ему — удастся и другим. Ветер новой эпохи коснется не только некромантов…
Констант, засланный в клинику для передачи инструкции Ивару, вел себя так, как нужно. А от обоих требовалось одно — что бы ни случилось, не паниковать и не дергаться. Даже в тот момент, как кому-то из них двоих первым «прострелят» голову. Это облегчит задачу Яну, а смерть — обманка, по рецепту истинной дочери Великого Морса.
Сектантов, конечно, не собирались поймают прямо на крови — никто не допустил бы начала ритуала и попытки покалечить пленных стилетами. Главное — задержать, заключить под стражу Кольда. Улик на этом месте практически нет, но прошлые преступления никто не отменял, а на дознании в изоляции друг от друга, нижние звенья дадут нужные показания. В полиции не халтурщики, разговаривать и давить умеют. Допросы вести тоже, — Аз Кольд в итоге должен быть осужден, не по прямым, так по косвенным уликам! Из этой сети его уже никто не выпустит.
Без единой запинки… привезли на стройку, высадили, дождались. Седой и смуглый южанин, ничем не приметный, кроме возраста и дорогого костюма, даже подойти не успел, чтобы взглянуть Ивару в глаза, как некромант свалился мешком на землю. Обрызгав пол-лица Константу кровью из разбитого капсулой виска. Тридцать секунд шума и общей вспышки агрессии — с какой стороны предательство и засада, как и сам Констант пал «мертвым» рядом с собратом по несчастью.
А дальше подключились службисты из укрытий. Задержали легко, практически без сопротивления. Трупы — обратно в клинику Инквиза, в морг. Нольд вызвал спецмашину, за рулем которой сидел замаскированный Вилли, а помощником — Фортен. Оба, заменив по пути в клинику тела на тела, честно доставили два мужских трупа господину Троице на вскрытие и засвидетельствование смерти. Парис, как и в прошлых операциях, нашел никому не нужных мертвых — одного молодого, одного пухлого, кощунственно разворотив лица покойникам. И плевать, что первый погиб два дня как в преступной разборке, а второй толще Константа, не был оскоплен, скончался целых три дня назад от сердечного приступа и на теле уже имел следы вскрытия. Все равно, никто, кроме Троицы, нестыковки не увидит. А по бумагам это будут — те самые новички-некроманты.