Полвека на флоте
Шрифт:
– Вы представляете, нам приходилось водить корабли шхерами, между островов, уже занятых противником. Идешь узким проливом - тишина. И вдруг с обеих сторон - бешеный пулеметный и минометный огонь... Куда деваться? Один выход - вперед, полным ходом... Отстреливаемся с обоих бортов. А тут еще авиация. К счастью, немцы бомбили неважно... Наконец, проскочили пролив, спешим к берегу, а там - немецкие танки. Наши артиллеристы вступают с ними в поединок, загоняют в лес. А на мысу уже ждут нас пассажиры. Никаких причалов. Приткнемся к берегу, спускаем трапы и принимаем на борт женщин и детей. И все это на виду у противника. Дорого
В одном из рейсов Салагин и его штурман Попиней были ранены, но оставались на мостике, пока не привели корабли в базу.
Не раз в ту осень ладожцы высаживали десанты в тыл фашистам. Не все они удавались, но держали противника в постоянном напряжении и уже этим сыграли свою роль.
Разгорелись бои за Шлиссельбург. Город обороняли части 1-й стрелковой дивизии НКВД, один батальон 4-й бригады морской пехоты и мелкие подразделения флотилии. Флот поддерживал их огнем кораблей, стоявших на Неве.
6 сентября фашистские бомбы разрушили здание штаба флотилии. Управление кораблями и частями нарушилось. Штаб переправился на правый берег Невы в район маяка Осиновец.
8 сентября наши войска оставили Шлиссельбург. Фашистские войска пытались развить наступление. Остановил их огонь наших кораблей и береговых батарей. На пути врага оказалась и старинная русская крепость Орешек на небольшом острове. На ее башне продолжал развеваться алый флаг. Здесь сражались 350 пехотинцев и моряков. Основной огневой силой крепости была артиллерийская батарея во главе с лейтенантом П.Н. Кочаненковым и политруком А.Г. Морозовым - две 76-миллиметровые пушки и три сорокапятки. Орешек находился в двухстах метрах от врага. Десятки тысяч снарядов и мин обрушили гитлеровцы на героический гарнизон, разрушили все здания. Но крепость жила и сражалась, сдерживая натиск противника.
Из Смольного все время запрашивали, как дела с подвозом грузов через Ладогу. Запасов муки в городе оставалось на четырнадцать дней, горючего для танков и авиации - на семь дней...
Корабли, преодолев 115-километровый путь по Ладоге, вставали на рейде - причалов не было, груз на берег переправлялся на шлюпках под бомбежками и обстрелом.
Военный совет Ленинградского фронта принял решение о срочном строительстве причалов и железнодорожных веток к ним в бухтах Осиновец и Морье. Сюда срочно перебрасывались строительные части Ленфронта и флота. Наблюдал за ходом работ заместитель командующего Ладожской военной флотилией по перевозкам капитан 1 ранга Н.Ю. Авраамов.
Одновременно прокладывался новый судоходный фарватер от Осиновца на западном берегу до бухты Черная Сатама - на южном. В Черную Сатаму мелководную бухточку раньше никогда не заглядывали крупные суда. Флот прислал на озеро своих гидрографов во главе с капитаном 3 ранга Г.И. Зимой. В течение трех дней лейтенант Е.П. Чуров и его подчиненные сделали промеры, обвеховали фарватер, по которому в Черную Сатаму из Осиновца тральщик "ТЩ-37" привел первую баржу с эвакуированными рабочими Кировского завода. Новая трасса вступила в строй.
В те дни я побывал на озере. Оно гудело, черные тучи неслись низко над водой, весь берег был в пене. Но с рейда Осиновца доносился скрежет работала землечерпалка. Мне сказали, что командует ею старый речник Н.Н. Портнов. Багермейстером у него И.X. Гусев. Они прорывали подходный фарватер к строящимся причалам.
На берегу распоряжался Николай Юльевич Авраамов. Мы с ним старые знакомые - еще в двадцатых годах вместе служили на Черном море. У него была очень колоритная внешность: лицо обрамляли большие густые бакенбарды, точь-в-точь шкипер из старого морского романа. Николай Юльевич - бывалый моряк, еще в 1912 году окончил морской корпус, много плавал, участвовал в первой мировой войне, под Ригой водил в бой роту матросов-разведчиков, был ранен. Вылечился - снова на флот.
В первые же дни революции матросы миноносца "Лейтенант Ильин" избрали его командиром корабля. В советское время он стал преподавателем, на флоте все его знали как автора замечательных учебников по морскому делу. Но началась война, и ученый снова стал боевым командиром. Командовал военной флотилией на Чудском озере. Теперь вот воюет на Ладоге.
Спрашиваю, как дела. Авраамов с досадой махнул рукой.
– Не работа, а горе!
Больше всего он сетовал не на недостаток рабочих рук, не на вражеские бомбежки, а на погоду. Ладога бушует.
– Посмотрите, - он показал на берег.
Саперы и моряки сооружали причал. Волны порой покрывали их с головой, сбивали с ног, швыряли на камни. Люди поднимались, собирали разбросанные доски и бревна, и снова стучали топоры.
В Осиновце были построены два причала, в соседней бухте Морье - один небольшой пирс. К ним вели фарватеры глубиной от полутора до двух с половиной метров* Дноуглубительные работы продолжались, а пока глубокосидящим транспортам приходилось по-прежнему выгружаться на рейде.
12 сентября прибыл первый конвой с мукой. Это было крупное событие. Конвоем командовал капитан 3 ранга К.Н. Балакирев. В сопровождении боевых кораблей буксиры "Морской лев" и "Буй" вели баржи. Они доставили 800 тонн муки. Маловато, конечно, но радовал сам факт начала регулярных рейсов через озеро.
Через три дня на рейде Осиновца стояло уже пять судов с мукой. Причалы еще не были готовы, и это задерживало разгрузку. Моряки и красноармейцы работали день и ночь, перегружая тяжелые мешки на шлюпки, а с них уже на берег.
А Ладога не унималась. В середине сентября ночью во время шторма на переходе переломились и затонули две баржи с боеприпасами и оружием. В бухте Осиновец штормом выбросило на камни буксиры "Войма" и "Козельск". Баржи частью разбило, частью разбросало по озеру. Старый плоскодонный пароходик "Сом", уже во время войны возведенный в ранг тральщика, получил приказание спасти людей с баржи, терпящей бедствие. Командир "Сома" старший лейтенант Ф.Л. Ходов нашел баржу, когда она уже тонула. С огромным трудом удалось снять с нее людей. Но в это время налетели вражеские самолеты. Единственное зенитное орудие на корме тральщика открыло огонь. Комендор Николай Абакумов и его товарищи метким огнем заставили "юнкерсы" свернуть с боевого курса, но прилетели новые самолеты. Бомба попала в корабль. Раненый комендор Абакумов со своими подчиненными Шурыгиным и Спиридоновым продолжали вести огонь. Тут подоспели наши истребители и отогнали фашистов. Но корабль погружался, несмотря на усилия моряков. Высланная на помощь канонерская лодка "Нора" уже не застала тральщик на плаву. К счастью, многих моряков и красноармейцев удалось спасти.