Полярные моря
Шрифт:
– Он даст больше тепла, чем дрова.
Тепла уголь действительно давал больше, но зимовщики едва не задохнулись. Пришлось вернуться к дровам.
С корабля также был привезен бочонок с хересом. Замерзшее вино пришлось рубить топором.
Морозы немного отпустили, но снежные бури почти без перерыва продолжались весь январь 1597 года. Выходить было нельзя. 26 января умер один из матросов – первая жертва цинги.
Баренцу подчинялись, слепо верили ему. Трудно найти другой такой пример любви и уважения со стороны людей, как отношение к Баренцу. Наконец появилось солнце. Судно по-прежнему покоилось на ледяном холме. Голландцы посетили его 15 апреля.
2 мая задул сильный юго-западный ветер и льды начали ломаться с невероятным грохотом, часто похожим на пушечную канонаду. Судно не двигалось. К 6 мая море ото льдов очистилось, но бухту по-прежнему покрывали льды. Судно, словно памятник, застыло в четырехстах шагах от чистого моря. Сколько могло так продолжаться?
Баренц видел, что люди сильно ослабели и вряд ли смогут выполнить тяжелые работы по ремонту корабля. Однако они не скрывали своего нетерпения вернуться домой любым способом.
О дальнейших поисках Северо-Восточного прохода пока не могло быть и речи: к концу подходила провизия, люди дошли до крайнего изнеможения.
– Судно надо бросить, – решил Баренц. – Поплывем на шлюпках.
Трое суток ушло на приведение в порядок двух шлюпок, затем встала проблема их спуска на воду. По снегу следовало перетащить также вооружение шлюпок и остатки провизии. Работа продолжалась целый месяц. Опять появились белые медведи. Они шли и с суши, и с моря – голодные, тощие, злые – и буквально осаждали людей.
После завершения всех работ рассказ об экспедиции был заложен в дуло мушкета, подвешенного в центре дома под трубой. 13 июня больного Баренца уложили на сани и доставили на шлюпку. 14 июня в шесть утра были подняты паруса и экспедиция двинулась в путь, оставив на ледяном цоколе первый корабль, забравшийся в эти широты. Позже он затонул, но дом, стоявший на суше и не испытавший на себе ярости моря, устоял.
Две шлюпки шли на юг вдоль западного побережья Новой Земли, мимо которого в прошлом году к северу медленно плыл корабль Баренца. Шлюпки двигались медленно, поскольку льды растаяли не полностью; часто путь преграждали громадные ледовые поля. Тогда приходилось разгружать шлюпки, перетаскивать их до чистой воды, грузить вновь. 20 июня Баренцу сообщили, что умирает один из матросов – Клас Андрисон.
– Мне кажется, что и я протяну недолго, – ответил Баренц.
Все удивились его словам, потому что он в этот момент изучал морскую карту.
Баренц поднял голову и промолвил:
– Мои силы на исходе.
Вскоре он скончался. «Смерть Баренца, – писал Герриет де Фер, – причинила нам немалое горе, ибо он был главным руководителем и незаменимым штурманом. Но мы не могли противиться воле Божьей, и эта мысль немного утешила нас».
Путешествие продолжалось. Тринадцать оставшихся в живых людей страдали от цинги. Во время высадки на берег они нашли так называемую ложечную траву, одно из сильнейших противоцинготных средств. Путешественники набросились на нее, и двое суток спустя болезнь отступила.
Покинув Новую Землю, моряки под парусами двинулись на юго-запад. Буря разметала шлюпки, но они все же добрались до острова Кильдин, неподалеку от Кольского полуострова. Поморы сообщили им, что в Коле стоят три голландских
Экспедиция, организованная купеческой гильдией Амстердама, закончилась с коммерческой точки зрения крахом. Однако представители гильдии, городские чиновники и толпа амстердамцев радостно встретили 1 ноября 1597 года людей в медвежьих шкурах и песцовых шапках. Голландия воздала почести своим героям, и рассказ о их путешествии был напечатан за счет ратуши. Она не прогадала, поскольку книга стала бестселлером того времени.
Море, которое омывает мыс Нордкап и Новую Землю, носит ныне имя Баренца. Баренцево море часто упоминалось в сводках во время второй мировой войны, ибо там разворачивались яростные сражения; здесь погибло множество моряков. С некоторыми из них мы встретимся позже.
Возвращение экспедиции Баренца положило конец попыткам голландцев найти Северо-Восточный проход. В книге, посвященной Великому часу Индийского океана, я уже рассказывал, как в 1596 году – в год отплытия Баренца – другие голландцы взяли курс на мыс Доброй Надежды, дошли до Индии, где началось их соперничество с португальцами, закончившееся изгнанием последних. Но когда в 1597 году стало ясно, что победа не за горами, арктический путь в Катай перестал интересовать Голландию.
Но он продолжал интересовать Англию, поскольку англичане, которые будут хозяевами Индийского океана и превратят Индию в свою колонию, по многим причинам выбрали путь вокруг мыса Доброй Надежды позже голландцев. Достижение Баренцем столь высоких широт поразило воображение Елизаветы I. Ее самолюбие было уязвлено тем, что в северных морях, которые она считала английскими, англичане оказались среди отстающих. Английских купцов интересовал немедленный доход с этих морей, кишащих китами и моржами; неплохо было бы заодно открыть и путь в Катай. Но поскольку Баренцу не удалось пройти Северо-Восточным путем, взоры снова обратились к Северо-Западному проходу. С 1603 по 1607 год на его поиски ушло несколько экспедиций. Нет нужды подробно рассказывать ни о них, ни о судах, ни о мореплавателях: трудности, встреченные ими, ничем не отличаются друг от друга. Но две экспедиции выходят за обычные рамки.
Даже французы, которых мало интересуют морские дела, знают имя Гудзона, в честь которого названа река в Нью-Йорке. Гудзон в 1607 году достиг 80°23 северной широты к западу от Шпицбергена. Как и Баренц, он хотел отыскать Северо-Восточный проход и отплыл именно с этой целью. Но поднял якоря слишком поздно: уже начиналось наступление северных льдов.
По возвращении Гудзона в Лондон его наниматели отказались финансировать новую экспедицию.
– Будь по вашему. Найду помощь в другом месте. Но на этот раз пойду на северо-запад.
Третье путешествие. Не поднимаясь к северу, Гудзон добирается до Американского континента на широте мыса Код, проходит вверх по течению реки Гудзон до места, где ныне стоит Олбани, спускается обратно к устью, где голландцы в 1626 году основали Новый Амстердам, ядро будущего Нью-Йорка.
– Такой мореплаватель не может служить в ущерб своей родине! – так высказалась королева, и английские купцы снова дают Гудзону деньги. Четвертое путешествие. На этот раз мореплаватель добирается до Американского континента далеко на севере, минует широкий пролив, еще один и видит перед собой необъятный морской простор.