Полынный мёд. Книга 1. Петля невозможного

Пищенко Виталий Иванович

Головастый понимающе кивнул и исчез вместе с экипажем в чреве звездолета. Через минуту корабль выпустил струю смрадного дыма, пахнущего соляркой, и медленно пополз в небо.

– Вот так, – удовлетворенно заявил Цезарь Филиппович уважительно взирающим на него дружинникам. – И по другому с ними нельзя!

– Засосало? – переспросил старший лейтенант Сердешников. – Так-так-так. На какую разведку работаете? Марсианскую или Саракшскую?

– На Марсе жизни нет, – хмуро сказал Петр Петрович.

– Значит – сознались. Хорошо. А теперь быстренько рассказывайте правду.

– Но мы и так сказали все, как было.

– Врете!

– Вы нам не верите? – слезно пробормотал Лукич.

– Нет. И потому вынужден применить детектор лжи, – старший лейтенант поднял трубку и коротко бросил:

– Вася, зайди.

Вася зашел. Здоровенный амбал килограммов сто двадцать весом. Но странное дело, никакого аппарата он с собой не принес.

– Проверь их, – сказал Сердешников. – Детектором.

Вася крякнул и со всей силушки зафитилил Петра Петровича своим здоровенным кулачищем прямо в глаз.

– Все скажу! – кувыркнувшись пару раз в воздухе вместе со стулом, закричал П П П. – Завербовали нас в восемьдесят третьем. Их интересуют сведения о секретных объектах в Горлопановке и Пупырьевске.

– И это все? – разочарованно спросил старший лейтенант. – Вася!

– Не надо! – заорал Петр Петрович. – Что говорить? Только намекните…

– Пароли, явки, конспиративные квартиры?!

– Я не знаю. Это он знает, – указал на Лукича Петров. – Он – резидент.

– Вася!

Кузьма Лукич совершил тот же фортель со стулом, что и отставной капитан, и быстро принялся называть адреса. Первым делом он сдал свою тещу, потом дружков-собутыльников, а потом и подпольные торговые точки, промышляющие питейным бизнесом.

– Молодцы, – составив длиннющий список, потер руки Сердешников. – Работать теперь на нас будете. Двойными агентами. Зарплата – сто двадцать плюс премиальные. Вася, спроси у них, согласны ли они на такие условия?

– Не надо! – разом выкрикнули друзья по несчастью. – Мы на все согласные!

– Вот и отлично, – бережно пряча список в сейф, сказал старший лейтенант. – Теперь свободны. Мы вас вызовем, когда понадобится.

Однако злоключения Петра Петровича Петрова на этом не окончились. Даже не попрощавшись, Кузьма Лукич умчался в неизвестном направлении, как будто за ним гналась стая бешенных псов, а Петров поплелся домой.

Дверь его квартиры была почему-то приоткрыта. Петр Петрович осторожно заглянул в щель и увидел своего младшего брата, облаченного в ветровку и прорезиненные штаны.

«На рыбалку не пойду, – твердо решил для себя П П П, толкая дверь. – хватит с меня приключений на Чудинке».

Но оказалось, что братец уже успел порыбачить, причем и на его долю выпало немало треволнений. Видимо, этот день нес неудачу всем Петровым.

– В омуте у шамошваловской лаборатории сомяра завелся, – сообщил он, щедро разливая в стаканы принесенную с собой водку.

– Не бреши, – вяло возразил комендант, еще не пришедший в себя после беседы с бравым Васей и его начальником.

– Ей Богу, – перекрестился младший Петров. – Здоровенный, что бревно. Как хлопнет хвостом – гул идет по всей округе. Я и нацелился его добыть. Спровадил снасти, мясца прихватил тухлого, лягушек наловил. В общем, подготовился чин по чину. Забросил донки, а возле берега сеточку поставил для мелочи, чтобы, если что, не с пустыми руками возвращаться. И только, понимаешь, примостился – несет черт рыбнадзоровцев. Что делать? Сеть за минуту не снимешь, да и донки жалко. Отнимут, и еще обдерут, как липку. Сом у нас уже лет двадцать под запретом. В общем, схватил рюкзак с запасной снастью, ведро с лягухами да схоронился в кустах. Авось, думаю, не заметили и мимо проплывут. Нет, рулят прямо к берегу. Причалили, выгрузили из лодки выпивку да закуску и давай веселиться. Я, конечно, радуюсь, что не заметили, но с другой стороны, сколько они здесь будут пьянствовать – одному богу известно. А те не спешат. Хлещут себе потихонечку да анекдоты травят. Три мужика и кот.

– Кто? – удивленно переспросил Петр Петрович.

– Кот, – повторил брат. – Здоровенный, рыжий, а на носу – черные очки. Я и сам удивился, ведь он не просто сидел с ними, а водку жрал не хуже остальных. А охальник!

– Брешешь, – покачал головой комендант. – Хоть в Волопаевске нынче какую хочешь дрянь можно узреть, но чтобы мужики с котом якшались…

– Да они ж пьяные в драбадан были, – обиделся брат. – В таком состоянии один хрен с кем пить. Лишь бы наливали.

Петр Петрович задумчиво посмотрел на свой стакан и молча пододвинул его к рассказчику, показывая, что готов слушать дальше..

– Ну, вот, – продолжал младший Петров. – Лежу я, значит, в кустах, как партизан в засаде, матерюсь мысленно да на лягушку пялюсь. Я ее наживить не успел, а она, дура, за мной в кусты причапала и устроилась аккурат перед глазами. Горлом подергивает да мошек ловит. Тут откуда ни возьмись – ворона. И что ей по башке стукнуло – не знаю, только махнула она крыльями да прямехонько мне на спину и села. А я-то ни нюхом, ни ухом… Ну и согрешил, конечно, с переляку. Да так громко, что и ворону едва кондрашка не хватила. Заорала она, закаркала да взлетела. Тут бы ей податься от греха подальше, да, видно, контуженная была, обратно вернулась на облюбованную посадочную площадку. Я на этот раз уже не дергался. Оно и понятно: рыбнадзоровцы – вот они, только руку протяни. Тут не пикнешь. Да и ворону прогнать нельзя, а то вдруг заинтересуются, что это птица нервничает, орет благим матом? Пришлось терпеть. А эта гадюка по спине разгуливает, как капитан на мостике: грудь дугой, лапы враскарячку, нос по ветру. Адмирал Ушаков ни дать, ни взять. Попытался рукой ее отогнать, опять же аккуратно, без резких движений. А та – ноль внимания да фунт презрения. Гордая, видать, птица попалась…

– Ну и что? – хмыкнул Петр Петрович. – Эка невидаль – ворона! Не слон же по тебе топтался.

– Да? – покосился на коменданта брат, доставая из рюкзака вторую бутылку. – У нее ведь, паскуды, когти, что сабли. Рубаху вон в решето превратила, даже на портянки теперь не сгодится. Да и спина… Она вроде как тоже не железная.

– Ну и чем все кончилось?

– В конце концов вороне мои взбрыкивания не по душе пришлись. Осерчала она совсем, тварюга, да как долбанет меня клювом прямо в задницу… Это ее и погубило. Такого издевательства над своей собственной личностью я уж стерпеть не мог. Извернулся, да хвать обидчицу за горло. Та и пикнуть не успела, только крыльями махнула раз-другой. Докаркалась, стало быть.