Помпеи. Любовь восстанет из пепла
Шрифт:
Да он вообще ничего не сказал, кроме признания, что несколько лет назад предпочел ей другую.
Мог бы и вообще ничего не говорить, только обнять или поцеловать. Можно и то, и другое. Но Гай молча ждал ее решения.
А по дорожке спешил Тит:
— Госпожа приехала, вам нужно уходить… Я провожу через другой выход.
— Юста? — Серые глаза умоляли о прощении.
Она растерялась.
— Я… я подумаю…
— Я буду ждать.
Гай ушел, а Юста осталась сидеть, оглушенная короткой, но такой значимой беседой. Чего
Признался и ушел, оставив ее в недоумении. Ради чего было все это признание? Если бы сказал, что любит, что готов увезти на край света, жениться против воли всех родственников, вместе взятых, она бы согласилась. Но ведь ничего не сказал, признался и оставил решение ей.
А что она может решить? Разве что сбежать к нему ради вящего позора.
Юлия Пизония вернулась в плохом настроении (слуги уже забыли, когда оно бывало хорошим). Мучила жара и невозможность наполнить ванну хорошей водой. Здесь, у полноводной Сарно, недостатка воды никогда не было, но сейчас и Сарно обмельчала, и вода в ней, как и везде, вонючая.
— Надо ехать в Рим!
Юста ломала голову над тем, как поговорить с бабушкой на интересующую ее тему. Потом решила не ходить вокруг да около, а честно сказать, что думает.
— Меня познакомили с Порцией Постумием.
— Познакомили? Где и кто?
— Познакомил брат Флавии Кальв, он приятель Порция, а познакомили прямо на играх, которые тот оплатил. Перед гладиаторскими боями.
Юлия Пизония смотрела на внучку, прикидывая, что заставляет ту говорить. Что-то не так, обычно Юста молчала по поводу предстоящего замужества.
— Тебе не понравился Порций?
Юста пожала плечами:
— А что в нем могло понравиться? Следы попоек на лице? Севший голос? То, что важничал, словно петух перед курицами? Или что смотрел на меня так, словно я уже его рабыня и обязана аплодировать каждому слову?
— Что-то ты слишком сурова к Порцию. По-твоему выходит, он просто монстр, а мне говорили другое — вполне симпатичный молодой человек, в меру умный, в меру разговорчивый, в меру красивый… Всего в меру.
— Нет там никакой меры! Я не заметила.
Юлия Пизония немного растерялась, что бывало с ней крайне редко. Ей и самой совершенно не нравилось поведение будущего мужа Юсты, но что же поделаешь?
Но это оказалось не все, следующий вопрос внучки поставил ее в тупик.
— Почему Гай Корнелий Лентулл отказался на мне жениться?
— Почему тебя это беспокоит? У тебя есть жених…
— Бабушка, я спросила.
Юлия Пизония со вздохом поменяла позу, делая знак рабыне, чтобы помахивала большим опахалом активней.
— Он собирался жениться на какой-то простолюдинке, которая должна была родить его ребенка.
— Родила?
— Не знаю! — раздосадованно оттолкнула оказавшееся
— Ты знаешь, что они друзья с Порцием?
— Кто, этот Корнелий Лентулл?
— Да, Гай.
— А ты откуда знаешь?
— Я знакома с Гаем Корнелием Лентуллом.
— Ты?! — бабушка ужаснулась настолько искренне, что Юсте стало ее жалко.
— Да. Он наставник гладиаторов в школе Калена.
Вот теперь старухе стало плохо по-настоящему.
— Ты… знакома… с гладиатором?! Ты…
— Он не гладиатор, а наставник, и от этого он не перестает быть Гаем Корнелием Лентуллом, бабушка.
— Слышал бы твой отец!
— Почему мой отец выбрал для меня Порция?
— Потому что Постумии — древний уважаемый род.
— Но в каждом роду бывает урод. Порций — пьяница и гуляка, об этом знают все Помпеи.
— Но для тебя главное не это.
— Я не пойду замуж за Порция. Лучше в весталки.
Сказала просто так, в сердцах, но Юлия рассердилась окончательно.
— Кто внушил тебе эти ужасные мысли? Кто познакомил тебя с гладиатором? Это Флавия Руфа?! Ты больше шагу не сделаешь с виллы. Будешь сидеть здесь под замком до самой свадьбы.
Юсту посадили под замок, а сама Юлия отправилась в Помпеи разбираться с допустившими такую страшную ошибку Руфами.
Гавий Руф своего участия в знакомстве Юсты с Гаем не отрицал, но ошибкой это вовсе не считал. Если честно, то ему было не до таких мелочей, с вулканом творилось что-то непонятное, в воздухе висело напряжение, то и дело трясло, от чего валились очередные участки не отремонтированных после последнего землетрясения зданий…
Руф, который входил в городской совет и отвечал за градостроительство, разрывался на части, пытаясь успеть всюду, а тут матрона с глупыми вопросами. Ну, познакомил Юсту с Гаем, что в этом плохого?
Удивительно, но Юлия тоже почувствовала, что в Помпеях всем не до нее.
— Гавий, будет землетрясение!
— Я знаю, об этом все говорят, — поморщился Руф.
— Отправь жену за город.
— У меня нет крепкого загородного дома.
— Тогда ко мне на виллу.
— Спасибо, но мы будем вместе, пока Флавия не родит.
— Значит, и сам езжай с ней в Геркуланум! Там и родит. Вспомни, Юста родилась в день землетрясения, но ни одна колонна даже не треснула. У меня все крепко.
— Хорошо, я подумаю.
— Познакомь меня с этим Гаем.
Руф обомлел окончательно:
— Зачем?
— Хочу посмотреть, в кого это влюбилась моя внучка.
— Она… она сказала, что влюбилась?
Юлия фыркнула, как рассерженная кошка. До чего же глупы эти мужчины! Когда нужно сказать, из них слова не вытянешь, а как произнести какую-то глупость, так пожалуйста.
— Она и сама этого не поняла еще. Но я уже давно живу на свете и знаю, как ведут себя влюбленные. Он стоит того?