Помутнение
Шрифт:
Внезапно Фредом овладел ужас — он вспомнил день посещения Кимберли Хокинс, "день собачьего дерьма", когда его затошнило в машине.
— Я скажу Арктору. Ему надо все разжевывать. Этот придурок сам ни о чем не догадается.
— Он к тому же еще и урод, — добавил Костюм-болтунья и ушел. Фред пустил запись и вновь задумался. Что я должен сделать, решил он, это вернуться сейчас домой, прямо сейчас, немедленно, пока не забыл, без колебаний подойти к Баррису и застрелить его.
При исполнении. Или скажу ему: "Послушай, я на нуле, дай чинарик".
Потому что, если этого не сделать, мы все окочуримся от ядовитых грибов, а Баррис потом объяснит, как мы собирали все подряд в лесу и как он нас отговаривал, но мы его не слушали, потому что не учились в колледже…
На мониторе 2 Баррис назидательно обращался к мертвецки пьяному Лакмену, который только что ввалился в дверь.
— Число хронических алкоголиков в США, — сообщал Баррис Лакмену, мучительно искавшему вход в свою комнату, — превышает число наркоманов. Ущерб, наносимый печени…
Лакмен исчез, так и не заметив, судя по всему, присутствия Барриса. Желаю ему удачи, подумал Фред. Только на одной удаче далеко не уедешь…
Нужно что-то придумать, но что? Разве перемотать ленту назад и попасть на место происшествия первым, раньше Барриса?.. Именно! Тогда то, что сделаю я, будет предшествовать тому, что сделает Баррис. Если он вообще сможет что-нибудь после меня сделать.
И тут ожила вторая половина его мозга. — Надо успокоить слесаря, — благожелательно посоветовала она. Завтра первым делом отправляйся к нему, заплати двадцать долларов и верни чек. Займись этим с самого утра, прежде всего. Понятно?
Да, начать надо с этого. А потом уже браться за более серьезные вещи, подумал Фред.
Он перемотал ленту вперед, судя по счетчику, до ночной сцены. Камеры работали в инфракрасном свете. Спальня Арктора: Арктор рядом с девушкой.
Так, посмотрим. Конни… забыл фамилию. На нее есть досье. Наркоманка, сидит на игле. Конченый человек.
Он продолжал наблюдать. И вдруг обратил внимание на то, чего сперва не заметил: В постели лежит Донна Хоторн!
Такого просто не может быть… Фред отмотал ленту назад, снова запустил проектор: Арктор с цыпочкой, но никак не с Донной! Он был прав: Арктор и Конни сопят бок о бок.
Резкие черты лица Конни растаяли, растеклись, словно воск, и застыли в лик Донны Хоторн.
Он вырубил проектор и ошеломленно замер. Не понимаю, думал Фред. Как будто… кинотрюк! Он снова отмотал ленту назад, остановил на подходящем кадре и дал увеличение. Безмятежно спящий Боб Арктор и рядом неподвижная девушка. Наполовину еще Конни; и наполовину уже Донна.
Надо передать ленту в лабораторию, специалистам. Мне подсунули фальшивую запись. Кто-то вставил в пленку Донну. Наложил ее изображение на изображение Конни. Подделал доказательство, что Арктор спит с Донной. Зачем?
А может быть, техническая неполадка? Часть записи с одного
Фред пустил проектор: Конни превратилась в Донну. Донна… Донна… И вдруг сопящий рядом с ней человек, Боб Арктор, встрепенулся, сел и включил лампу. Так он и сидел, глядя на спящую девушку, на спящую Донну. Когда вновь проступило лицо Конни, Арктор тяжело вздохнул, расслабился и, наконец, заснул.
Значит, монтаж и неисправности исключены. Арктор видел это тоже. Господи, подумал Фред и выключил аппаратуру. — С меня достаточно, — произнес он хриплым голосом. — Сыт по горло. — Что, насмотрелся чудного секса? — спросил Костюм-болтунья. — Ничего, привыкнешь.
— Я никогда не привыкну к этой работе, — сказал Фред. — Никогда.
Глава 11
На следующее утро, воспользовавшись такси — так как теперь не только цефаскоп, но и машина нуждалась в ремонте, — он оказался на пороге дома Ингельсона. На сердце лежала тяжесть, в кармане — сорок долларов.
Его приветствовала полная пожилая женщина. — Доброе утро, — Я пришел, чтобы заплатить по своему чеку, который вернул банк, — начал Ар- По-моему, чек был на двадцать долларов.
Женщина открыла железную коробку и сразу же нашла чек с пришпиленной записочкой.
— Мистер Арктор? — Да, — подтвердил он, уже протягивая деньги. — Правильно, двадцать долларов. — Она отделила записку и стала усердно вносить туда запись о его приходе и о том, что чек выкуплен.
— Мне очень жаль, — сказал Ар- По досадной ошибке я выписал чек не на текущий, а на закрытый счет.
— Ммм, — улыбнулась женщина, продолжая писать. — Я был бы весьма признателен, если бы вы сообщили своему мужу, который звонил мне вчера…
— Это мой брат Карл. — Женщина снова улыбнулась, теперь смущенно. Он иногда выходит из себя… Я прошу простить, если он говорил чересчур резко…
— Передайте ему, — излагал Арктор заранее приготовленную речь, — что во время его звонка я сам был не в своей тарелке и тоже прошу прощения.
— Я припоминаю, он что-то говорил, да. — Она протянула чек; Арктор вручил деньги.
— Какая-нибудь дополнительная плата? — Что вы! — Я был не в своей тарелке, — повторил он, взглянув на чек, прежде чем положить его в карман, — потому что как раз перед этим неожиданно скончался мой друг.
— О, боже! — воскликнула женщина. — Задохнулся, — помедлив, добавил Арктор, — подавившись куском мяса. Он был один в комнате, и никто не видел.
— А знаете, мистер Арктор, от этого гибнет гораздо больше людей, чем можно подумать. Я где-то читала, что если во время обеда с другом он или она долгое время молчит, то надо непременно выяснить, в состоянии ли ваш друг говорить. Потому что друг может задыхаться, а со стороны не заметно.
— Да, — сказал Ар- Спасибо. Это верно. И спасибо за чек. — Так ужасно! — посетовала женщина. — Сколько лет было вашему другу, мистер Арктор?