Попаданец на гражданской. Гепталогия
Шрифт:
— При чем здесь это, Константин Иванович. Вы заслуженный генерал, вы громили чехов и красных, к вашему мнению по ведению войны я готов не только прислушиваться, но и разделять его. Но то, что касается кораблей, извини меня, но ты…
— Я знаю свою некомпетентность в этом вопросе! — покладисто, с мягкой улыбкой, согласился с непроизнесенными адмиралом словами Арчегов. Он с облегчением вздохнул — адмирал снова перешел на ты, а это означало, что кризис миновал, и внушало надежду.
— Но я руководствовался политическими соображениями, и, поверь, они достаточно весомые. Я тут полистал справочник и пришел к выводу, что если мы возьмем у англичан
— Они нам не нужны, ибо намного слабее того же «Ушакова». Хотя в сравнении с «белыми слонами», что неразумно предложил ты в своем неведении, они гораздо предпочтительнее…
— Не суди опрометчиво, мой адмирал, ибо все познается в сравнении. Одно для меня окончательно стало ясным — наш шаг будет принят их лордствами за безумство. Или маниакальным желанием пошвырять деньгами за абсолютно непригодные игрушки!
— Еще бы! — усмехнулся Колчак. — Они сами именуют «Courageous» в «Outrageous», «Glorious» в «Uproarious», а «Furious» в «Spirious»!
— Отважный стал скандальным, славный — шумным, а разъяренный превратился в фальшивого. Весьма уместное переименование. Впрочем, последний корабль уже выбыл из строя, в авианосец сейчас переделывают. Да, по большому счету его 457-мм орудия не нужны ни англичанам, ни нам. А вот насчет первой парочки у меня есть соображения.
— Позволь их узнать, господин генерал-адмирал! — язвительным голосом осведомился Колчак.
— Ты меня флотским фельдмаршалом не делай! Мне адъютантства при царе достаточно! — ухмыльнулся Арчегов, но заговорил серьезно. — Давай так! Я тебе говорю все, что касается этого сделанного мною выбора, а ты выслушиваешь внимательно. Будь моим другом пока, а не врагом, я прошу тебя, Александр Васильевич!
— Хорошо, — после небольшой паузы отозвался Колчак, удобнее устроился в кресле и скрестил руки на груди.
— В свое Время я прочитал о Первой мировой войне много. В том числе и о флоте, без этого просто никак. Так вот, что касается линейных крейсеров. Они являются детищем, причем самым любимым, Первого лорда адмирала Фишера. Согласно расчету, они при меньшем числе орудий главного калибра, эквивалентным тем, что стоят на линкорах, имеют большую скорость, которая и есть их главное оружие. Они легко смогут догнать эскадру из тех же линейных кораблей, навязать им бой и вести какое-то время до подхода своих главных сил. Вроде охоты на волков, когда борзые догоняют этого зверя, останавливают его и ждут ловчих.
— Уместное сравнение, — хмыкнул Колчак, но приводить свои соображения не стал, так как обещал выслушать молча.
— Но если водоизмещение не увеличивать, то надо чем-то поступиться. Потому бронирование было принесено в жертву. Так двенадцатидюймовые «инвинсиблы» имели пояс всего в семь дюймов, а более крупные «лайоны» при 13,5 дюйма главного калибра несли девятидюймовую бортовую броню. Надеюсь, я все правильно изложил?
— Пока возражений нет. Про первые сами англичане говорили, что это «яичная скорлупа, вооруженная тяжелыми молотками»! А «кошки» Фишера имеют слишком тонкую шкуру, что привело к гибели сразу трех линейных крейсеров в Ютландском бою, — адмирал говорил спокойно, как маститый боцман, объясняющий азбучные истины нерадивому новобранцу.
— Конечно, 229 мм брони для «Тайгера» смешно, а вот 225 мм для русского линкора
— Уел ты меня, крупа сухопутная. Только учти, что «Кореджейс» прямой потомок «Инвинсибла», на котором ради достижения еще большей скорости броневой пояс стал всего в три дюйма, зато калибр главной артиллерии достиг 381 мм. — Колчак говорил глухо, сцепив пальцы в «замок» на колене. — «Рипалс» является его дальнейшим развитием, скорость те же 32 узла, вместо 4-х пушек шесть, а броневой пояс утолщен до 6-ти дюймов. Все равно даже 152-мм броня на таком большом корабле выглядит не просто смешно — она пробивается на всех дистанциях боя. В линии их невозможно использовать, а для действий в океане они слишком велики. Создание линейных крейсеров с 15-дюймовыми пушками, я считаю, величайшая ошибка британского Адмиралтейства. Ибо это предельно несбалансированные корабли в сравнении с теми же «кошками»!
— Если «слоны» окажутся в наших руках, то будут ли они представлять угрозу британскому флоту, или какому либо другому, который войдет в Черное море?
— Нет! — жестко произнес Колчак. — В бою против линкоров они беззащитны, первое попадание лишит их скорости. А набеговых операций не может быть по определению, не против турок же ведь, что флота уже не имеют. Пользы с них никакой, их просто перетопят, как худых котят!
— Вот и славненько! Как раз то что надо…
— Ты безумец!
— Не суди опрометчиво. Если ты и другие наши моряки пришли к этому соображению, значит, и англичане будут думать точно так же. И не заметят подвоха, а когда сообразят, то будет поздно!
— Так, — задумчиво потянул Колчак. — Ты опять что-то замыслил, а я не разглядел. Потому выкладывай все начистоту, хватит ходить вокруг да около. Времени у меня мало, Константин Иванович, а ты, нутром чую, превеликую пакость замыслил!
— Помнишь, Александр Васильевич, я тебе однажды про Вашингтонское соглашение 1922 года сказал? Там в поезде, в первые дни нашего с тобою Знакомства?
— Сказать-то ты и сказал. А вот подробности как-то не привел, хотя я и просил. И позже увильнул от моих вопросов, — улыбнулся Колчак. — И что это за соглашение?
— Ограничение морских вооружений в количественном и качественном отношениях. Инициатором выступили САСШ, что в годы войны достигли небывалого экономического могущества. Нажились за океаном, стали заимодавцем европейских стран, вот те и отказать не сумели. Впрочем, деваться последним было некуда, в долгах как в шелках все, даже Англия, да и экономика после войны находилась не в лучшем состоянии, и бремя новой гонки вооружений могла не выдержать. В Америке рассудили просто — если есть возможность добиться всего без излишних затрат, то этого следует добиваться. А если будет паритет между флотами Англии и САСШ, то можно творить что угодно в мире, по рукам никто не врежет.
— Резонно!
— На конференции приняли решение ввести качественные и количественные ограничения. Первые определили тоннаж новых линкоров 35 тысячами тонн, а калибр орудий 406 мм — как раз такие корабли в северной Америке и имелись. Большими размерами янки строить никак не могли — через Панамский канал не пройдут. А значит, нельзя позволить никому вводить в строй более крупные и мощные корабли, чем у флота САСШ.
— Хм! — Колчак задумчиво почесал пальцем переносицу. — А как насчет количественных ограничений?