Попаданец на гражданской. Гепталогия
Шрифт:
— И еще. Прикажите контрразведке собрать всю информацию о губернаторе, всю, включая и самую интимную. Срок до полудня, а после двух я встречусь с ним самим. И последнее, — тут ротмистр задумался в очередной раз, и Степанов уловил еле слышные, но страшные слова:
— Сто рублей? В принципе, лояльность можно купить, а нелояльных… просто вырезать, всего-то делов. К чему изыски…
Станция Суховская
В обычной солдатской теплушке стояла гнетущая тишина. За сколоченным из досок столом молча сидели пятеро чехов,
Со скрежетом отошла в сторону дверь, и в образовавшийся проем хлынули клубы холодного воздуха. Вошедшего человека уже давно ожидали, и потому все сидящие дружно и напряженно смотрели на него, пока он тщательно задвигал дверь.
— Что скажете нам, полковник Зайчек? — генерал Сыровы баюкал на белой косынке раненную осколком в локоть руку. Тщательно намотанные на голове бинты уже пропитались кровью — след вечерней перестрелки с японцами. Но держался генерал с достоинством, вчерашние перипетии не сломили его дух, хоть и изранили тело…
— Ничего хорошего, господа, я не скажу. Даже больше, наше положение стало намного хуже, но хоть появилась ясность, — начальник контрразведки тяжело опустился на свободный стул, снял шапку и расстегнул крючки шинели. Натопленная печурка делала воздух в вагоне жарким, как в бане…
— Я только что допросил поручика Дронова, штабного офицера императорской армии Сибирского правительства…
— Сибирского правительства? — удивленно вскинулись члены Чехословацкого комитета.
— Императорской армии? — вслух переспросили военные.
— Я понимаю ваше недоумение, господа, но позвольте доложить по порядку, — Зайчек нервно затарабанил по столу пальцами.
— Конечно, полковник, мы все во внимании, — громким звенящим голосом ответил доктор Гирс.
— Сегодня утром всероссийское правительство ушло в отставку, власть взял обратно Вологодский, с ним министры Михайлов и Серебренников, а также управляющий доктор Гинс. Объявлено об отмене ноябрьской декларации прошлого года и о восстановлении власти Сибирского правительства в полном объеме. В правительство вошли перечисленные мной министры, они же и подписали прошлогоднюю декларацию. Заявлено о полной независимости Сибири. До освобождения от большевиков всей России.
Все сидящие за столом оживленно переглянулись, они почувствовали сильное облегчение, ведь с этими министрами у них были хорошие отношения в прошлом, 1918 году.
— Дело намного хуже, господа, — затушил радость на их лицах полковник Зайчек, — военным министром назначен полковник Сычев. Не удивляйтесь — первый декрет был именно об отмене всех чинов, присвоенных после февраля 1917 года. Новое государственное образование именует себя Сибирской федерацией, а правительство изрядно поправело — речь идет о восстановлении монархии, правда, только в конституционной форме. Созыв Сибирского земского собора назначен на март месяц.
— Все это интересно, — прервал контрразведчика Сыровы, — но мне важно знать, кто против нас воюет и как им удалось это подлое нападение?!
— Виноват, пан генерал. Заговор против нас и правительства Колчака, как я думаю, подготовлен давно. Считаю, что одновременно с Политцентром. Еще позавчера
— Я же говорил вам вечером, пан генерал, что дело нечисто, — взорвался Богдан Павлу. — Фукуда держал нейтралитет и не помогал русским, пока вы не подошли с отрядом и не дали приказ атаковать японцев!
— Пся крев! — громко выругался Сыровы. — Я же собственными ушами слышал, что эти твари орали в Глазково свой банзай! Да и этот капрал, что сбежал из Михалево, клятвенно утверждал, что «Орлик» захватили именно японцы. Надо его еще раз хорошо допросить…
— Он в лазарете, — тихо произнес начальник контрразведки, — плечо разрублено шашкой. Казаки под Максимовщиной наш арьергард потрепали. И потому расспрашивать его нельзя, пусть поправится.
— Мистификация русскими проделана отлично, — вмешался полковник Крейчий, — этот Арчегов продувная бестия, а не офицер. Он нарушил все законы войны и должен быть наказан за это!
— Не думаю, что нам это удалось бы, — хмуро ответил Зайчек, — у него в руках грозная сила, справиться с которой мы уже не сможем…
— Да что вы говорите! — взорвался Сыровы. — Какая сила, это же русские! Им удалось это предательское нападение ночью! Подлое! Мы завтра же атакуем их всеми силами, и они побегут, как драпают сейчас по всей Сибири их армии и корпуса от двух дивизий красных!
— Уже вряд ли, — Зайчек засверкал глазами, — я видел пять лет назад бешеные атаки сибирских стрелков, которые ломили всех на своем пути — и немцев, и австрийцев, и венгров. И завтра нас встретит эта пехота, пан генерал, уверяю вас. Арчегов провел децимацию во всех частях, что перешли на сторону Политцентра. Понимаете — децимацию! Кто из русских генералов решался на это?! Расстреляны все солдаты и офицеры, кто примкнул к эсерам и большевикам. Больше ста человек казнили, причем расстреливали их сами бывшие мятежники. Из ненадежных солдат спешно формируют при каждом из стрелковых батальонов по одной штрафной роте — а сзади их поставят пулеметы, и если хоть один побежит, то покосят всех!!!
Вспышка Зайчека ошеломила присутствующих, все знали начальника контрразведки сдержанным и уверенным офицером. Но такое его поведение говорило о том, что положение крайне серьезное, раз он не сдержал себя. И Сыровы первым понял это и потому тихо сказал:
— Приношу свои извинения, полковник. Прошу вас, продолжайте.
— Прежние части сейчас переформируют в номерные Сибирские стрелковые батальоны, числом в четыре, по 700 солдат и офицеров в каждом. В них влили для укрепления инструкторов, по роте на батальон. И пулеметами вооружают каждую роту! Кроме того, при батальонах команды конных разведчиков и легкой артиллерии — по два миномета и мелкокалиберная или горная пушка. Это точно, штатное расписание было в сумке поручика. На такой же штат переводят егерский батальон, а отряд особого назначения во 2-й егерский батальон. Итого против нас завтра, вернее — сегодня, они смогут выставить шесть полнокровных батальонов. По семьсот штыков в каждом!