Попаданка для короля морей
Шрифт:
Мысли текли вяло, и вскоре я провалилась в тяжёлый сон. Сквозь него иногда всплывало беспокойное сознание, и в такие моменты я пыталась вспомнить что-нибудь о прошлом Эстер, но ясной картинки так и не получила. Перед глазами метались тени и размытые образы: тот самый офицер, с которым она провела ночь, белокурые локоны, женский смех, потом — морская пучина, мерзкая вода в лёгких. И нестерпимая боль, то ли физическая, то ли душевная, терзала и рвала грудь. Она — как открытая рана, в которую ветер наносил песок и сор, саднила и чесалась, и хотелось вырвать сердце
Я очнулась, ощутив прикосновение к спине. Открыла глаза, когда Стэфан уже поднял меня на руки и спустился в трюм.
Голова нещадно гудела, тело, затекшее в неудобной позе, ныло, по ногам бежали мерзкие мурашки, как будто я отсидела их, а теперь пыталась ходить.
— В следующий раз постарайтесь найти более подходящее место для сна, — проворчал Стефан, укладывая меня на кровать в моей каюте.
— Простите, — пробормотала я и почувствовала жуткую сухость во рту. — Видимо, я ещё не совсем оправилась, и эта встреча с капитаном другого корабля немного… выбила меня из колеи.
Стэфан уже собирался уйти, повернулся, и его взгляд упал на клетку с крысюком, который сопел, свернувшись в аккуратный клубок. Капитан поморщился, наклонился, рассматривая странного грызуна, но так ничего и не сказал. Он уже потянулся к двери, но я не собиралась и дальше оставаться в неведении.
— Что это был за человек? Как вы познакомились? Расскажите, прошу вас! — голос вдруг обрёл неожиданную силу, и я озвучила просьбу громче, чем намеревалась.
Стэфан обернулся, внимательно посмотрел на меня, блеклые глаза под приподнятыми бровями сверкнули слабым удивлением.
— Если вам угодно выслушать, — Стэфан опустился на край моей кровати, а я села, обхватив руками колени. — В некотором роде мы с ним были коллегами. Видишь ли, почти двести лет назад три корабля подошли к берегам Южной Америки. Нам было приказано подчинить или прогнать местных, новые земли должны были стать колониями Голландии.
Услышав знакомые названия, я замерла. Даже страхи отступили перед жгучим любопытством: ужасно хотелось узнать, насколько похоже развивались истории этого мира и моего, родного.
Заметив мой интерес, Стэфан улыбнулся, но как-то печально.
— Но местные боги решили защищать свой народ. Нам удалось одолеть одного из колдунов — майя звали его Хуракан. Тогда две древние богини — теперь я знаю, что их звали Икешь и Иш-таб — объединились, чтобы наложить на нас проклятье. Они зачаровали нас, и теперь мы трое — Я, Фредерик Мариет, которого ты видела сегодня, и Карел Беккер — наш товарищ, который сейчас по ту сторону континента — должны вечно странствовать по морям, собирать души тех, кто погиб в море, и лишь раз в семь лет могут сходить на землю для того, чтобы опустить эти души во врата Шибальбы — подземный мир, где боги до сих пор живут и питаются своими жертвами.
Я слушала, затаив дыхание. Грызун проснулся и, почуяв моё присутствие, завозился в клетке.
Я шикнула на него, и он отвернулся, демонстративно взмахнув блестящим хвостом.
Стэфан задумался о чём-то и замолчал. Может, вспоминал те времена, когда ещё был человеком. А у меня в голове назрел вроде бы не слишком значительный, но не дающий покоя вопрос, который я всё же решилась задать.
— Но раз вы все из Голландии, почему говорите на другом языке? — я не стала уточнять, что речь обоих капитанов португальская, да и в целом вопрос казался рискованным. По логике моего мира они должны были говорить на немецком, но кто знает, какие финты выписывает местная история.
— Со временем голландских колоний здесь почти не осталось. Всё поделили между собой Испания и Португалия, потом подключились Британия и Франция, и мы переняли их языки — для удобства, — буднично пояснил Стэфан, не усмотрев в моём вопросе ничего странного.
Я собиралась спросить о чем-нибудь более важном — например, о причинах конфликта двух капитанов, но не успела. В каюту влетел растрепанный и как всегда спешащий Ги, и, едва отдышавшись, позвал Стэфана на палубу. Судя по весёлому виду паренька, ничего страшного не случилось, так что я осталась на кровати, когда капитан-амфибия вышел. Как только дверь за ним закрылась, я упала на жёсткую подушку и повернулась к крысу.
— Ни черта не понимаю, — призналась я, глядя в большие розовые глаза.
Крыс, сообразив, что я обращаюсь к нему, подполз ближе — насколько позволяли прутья клетки — и уставился на меня в ответ.
— Получается, в этом мире оживают боги, которые в… в общем, которых я раньше считала мифическими. Белен… Мариота говорила, что посвящена Белену. Теперь я вспомнила! Это кельтский бог-врачеватель. Интересно, какие ещё пантеоны здесь "ожили"? Как сосуществуют греческий и римский — они ведь по сути одно и то же? Есть ли единый бог, и если да, то христианский он или исламский. А может вообще — будда? И выходит, что приверженцев разных религий после смерти ждёт разная судьба?
От размышлений голова пошла кругом. Я закашлялась, сухость во рту становилась нестерпимой. Ещё и узкие стены нагнетали тревогу — хотелось как можно скорее сбежать от их давления, но сил подняться почему-то не было, как будто жуткий сон вытянул из меня всю энергию.
Крыс повёл носом, пискнул и вдруг вцепился зубами в прутья клетки. Не отчаянно-дико, а скорее демонстративно погрыз их, а потом снова уставился на меня.
— Голодный, — догадалась я, наконец. Хорошая же хозяйка — морю зверька голодом.
Крыс кивнул, его взгляд стал почти умоляющим.
— Ладно, сейчас что-нибудь придумаю.
Я вздохнула и все-таки поднялась с кровати. Перед глазами слегка поплыло, но моргнув несколько раз, я почти избавилась от мерзкого чувства слабости.
Надо сходить на камбуз: там могут быть какие-нибудь объедки, да и воды неплохо бы попить. Плечи невольно дёрнулись от мысли о встрече с жутким коком, но я вспомнила, как меланхолично он поставил перед моим носом тарелку, и глубоко вдохнула. Враждебности не проявлял, а что до его рыбоподобной внешности — ничего не поделаешь, придётся привыкать.