Попаданка, которая гуляет сама по себе
Шрифт:
– И вообще, откуда ты в таком виде?
– Я каким-то образом оказалась на крыше, а когда начала оттуда спускаться, сорвалась. Хорошо, рядом со зданием было дерево, ветки погасили скорость падения и только благодаря этому я не разбилась. А, да, я ещё на патрульных нарвалась, и меня записали как нарушительницу режима.
– А вот это плохо. – Дранкива, выглянув в тёмный коридор, закрыла дверь. – Готовься наутро к очередному посещению кабинета ректора. Только я тебя попрошу, не ори ты больше так. Ведь никто ничего не может понять. Такое поведение для той Тании, которую мы все
– Значит, ты мне всё же веришь?
– Я тебе расскажу, во что я верю. – Дранкива не спешила отходить от дверей. – Я верю в то, что видят мои глаза. А они мне говорят, что девушка, которая передо мной, лишь внешне похожа на Танию Чауррь. Вот только я никак не могу разобраться, что это – правда или ложь.
– Истинная правда. – Татьяна готова была расцеловать орчанку. Снова потёрла босой стопой об ногу и скривила губы: – Холодно.
– Забирайся на кровать, но прежде возьми вон в той куче любую шкуру, обмотаешь ей ноги, сразу согреешься. – Прошла к столу и зажгла светильник. – И давай уже рассказывай, о чём ты хотела со мной поговорить, наверняка не только о том, что обладаешь способностями. – Обернулась и обомлела.
Тания стояла к ней спиной и возилась со шкурами. На ночной рубахе в области ягодиц был оторван клок ткани. Он несчастным лоскутом свисал вниз, открывая все прелести хозяйки.
– М-м-м. Скажи, когда ты патрульных встретила, была именно так одета?
– Да. – Таня выудила шкуру какого-то зверя, оглянулась, но, заметив выражение лица орчанки, подозрительно прищурилась: – А что?
– Твоя ночная рубаха разорвана, – Дранкива кивком головы указала куда-то вниз.
Таня выронила шкуру из рук, дёрнула рубашку сначала в одну сторону, затем в другую, и зависла, обнаружив огромную дырень. «Какой кошмар! Они видели мою…»
– Подожди. – Дранкива подошла к сундуку и принялась копаться в нём. На свет появилось нечто, сшитое из шкур. – Моя ночная рубаха тебе будет велика, а вот это платье, которое я носила, когда была поменьше, думаю, будет тебе в пору.
Татьяна подошла ближе и с любопытством заглянула в сундук.
– А каких-нибудь штанов у тебя там не найдётся? – поинтересовалась она, с тоской вспоминая о своей повседневной одежде – джинсах и футболке.
– В моих штанах ты подавно утонешь, – коротко бросила Дранкива, подавая ей платье. – На вот, переоденься.
– Полцарства за трусы! – Таня принялась крутить в руках странное одеяние, пытаясь понять, как его надеть. Наконец её глаза загорелись торжеством: – Ха! Не такое ещё видали. – Скинула порванную рубаху, стыдливо отворачиваясь от пристального взгляда орчанки. Дранкива почему-то рухнула на сундук, который только что закрыла, и сидела с открытым ртом.
– Что ты с собой сделала? – с ужасом в голосе спросила она, не отводя осуждающего взгляда от Тани.
– Что я сделала? – Та проследила за её взглядом: – А, это?.. – Опустила подол и махнула рукой: – Подстриглась. – У Дранкивы было такое выражение лица, что Таня испугалась. – Послушай, я понимаю, как это смотрится со стороны – будто меня моль побила, но убрать растительность обычными ножницами очень сложно, поэтому ты видишь то, что видишь.
Орчанка так на неё зыркнула, что у Тани сразу отпало желание смеяться.
– Ну что не так-то?
– А то… – Дранкива подошла к Тане и поправила на спине крест-накрест лежащие кожаные лямки платья. – Как ты завтра пойдёшь на занятия в таком виде? У тебя, помимо естествознания и трансфигурации, будет физподготовка, а это два объединённых класса.
– Слушай, а мне все эти предметы знакомы, – Таня улыбнулась, пропуская мимо ушей специально выделенное два объединённых класса. – Более того, две из этих дисциплин изучают и у нас.
– Это какие же?
– Физкультура и естествознание. Физкультура – это понятное дело: прыгай, бегай, подтягивайся, отжимайся, участвуй в дурацких эстафетах. Ну, а естествознание, – сделала умное лицо, – это совокупность знаний о природных объектах, явлениях и процессах. Но я также знаю, что значит и трансфигурация, этот предмет изучали в Хогвартсе. – Улыбнулась: – Это дисциплина, изучающая магические способы превращения предметов – неживые в живые и наоборот. – Но чем она дальше говорила, тем сильнее портилось настроение. Пришло вдруг осознание, что в этом мире все эти названия могут иметь совсем другое значение. – Дранкива, кажется, я не переживу завтрашний день.
– Переживёшь. Вот только я хочу тебя предупредить. – Дранкива сочувственно взирала на девушку в орочьем детском платье. – Физподготовке здесь уделяют особое внимание: не только, как ты сказала, «прыгай, бегай, отжимайся». Раз в месяц мы проводим внутренние соревнования, чтобы выявить лучших на курсе. И раз в полгода или к нам приезжают из других академий, или мы куда-нибудь едем – это зависит от жеребьёвки. Вот скажи, какими ты обладаешь достоинствами, чтобы можно было заявить их на физподготовке?
– Да при чём здесь физподготовка? Чтобы выжить в этом мире, мне срочно нужно учить вашу письменность. Я не могу прочитать ни одного заклинания. Мне нужна будет здешняя азбука, а ты просто будешь подсказывать, как произносить ту или иную букву.
– Это чего такое?
– Ну, там где буква и предмет нарисован рядом с ней, чтобы было понятнее. Например, буква «А» – арбуз, буква «Б» – барабан или баран, не могу точно вспомнить сейчас.
Дранкива опустилась на стул и как-то странно смотрела на неё.
– Ты поможешь мне?
– Нет. В этом я тебе точно не помощница. И кстати, нет у нас никакой азбУки. – Орчанка неправильно поставила ударение в слове «азбука». – Но я, кажется, понимаю, о чём ты говоришь. Есть у нас такой фолиант, в котором собраны образцы письменности всех рас, населяющих мир Лотарии. – Татьяна отметила себе на будущее ещё один пункт к списку, который с каждым днём только расширялся: изучить историю этого мира и населяющих его народов. – Но вот что я думаю: чтобы выжить в этом мире, тебе нужно не письменность зубрить, а обладать чем-то ещё. Вот расскажи мне, что ты умеешь? Какие у тебя достоинства?