Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2
Шрифт:
Он слишком поздно остановился, его голодная аура впитала слишком много её жизненных сил – но он смог поддерживать жизнь Клео телекинезом.
Он выбрал логичный и безопасный для окружающих вариант её спасения: целителей-вампиров, на которых не стал бы нападать даже в приступе голода, свой кантон – но все вампиры обезумели, все хотели Клео загрызть.
Как ни посмотри, иного способа спасти Клео, кроме превращения её в вампира, не было, и всё же…
Всё же… Санаду сомневается, правильно ли он поступил, допустимо ли
Не потакал ли он желанию навсегда сделать её своей?
Убедившись, что жажда не возвращается, Санаду выпрямляется. Во сне Клео сжимает измятую рубашку на его груди, будто пытается удержать. Беззащитная и безмятежная. Больше не человек. Сердце Санаду сжимается: как она отнесётся к этому? Сможет ли он её защитить?
– Можешь выходить, – сипло произносит Санаду.
Из теней в углу зала выступает трёхметровая белка. Санаду не знает, где пропадал Антоний, но когда тот появился здесь, процесс трансформации Клео остановить было уже невозможно.
Очередное глупое роковое стечение обстоятельств.
– Проверь, как дела в Академии, – Санаду снизу вверх смотрит в тёмные глаза иномирного существа.
Антоний кивает и растворяется в воздухе.
Каждая секунда ожидания кажется Санаду вечностью. Тягучее и тоскливое ощущение необратимости – как он его ненавидит.
Как не хочет думать о предстоящих проблемах – а они будут, потому что Клео обращена вне квоты.
Возможно, ему придётся отказаться от кантона, Академии, сбежать с Клео – как это делали Неспящие.
Перед ними материализуется Антоний, дёргает пушистым хвостом и ушами. Смотрит.
– Там для неё безопасно? – спрашивает Санаду.
Кивок.
Прикрыв глаза, Санаду крепче обнимает Клео и активирует заклинание телепортации.
***
Ничего не болит.
Почему меня это удивляет?
Лёжа на жёсткой постели с немного грубоватым постельным бельём, я пытаюсь понять, как так, ведь я ничем не болею, чтобы удивляться хорошему самочувствию.
Воспоминание накатывает резко, сразу – как удар кирпича по голове. Вздрогнув, поднимаю руку и касаюсь шеи: кожа на месте укуса гладкая.
Вспоминаю разговор с Нергалом. Значит, все вампиры обезумели из-за его проблем – такой подарочек в довесок к вечной молодости. Но лично я сейчас никакого голода не ощущаю.
Следом за шеей ощупываю зубы: никаких острых клыков, обычный ровненький прикус.
– Не переживай, зубы так просто не вырастают, – усталый голос Ники едва узнаваем.
Открыв глаза, поворачиваю голову: она лежит на соседней койке. Вполне нормальная, без вспученных вен. Очень бледная. И у меня возникает вполне закономерный вопрос:
– Я тоже на покойницу похожа?
Быть вечно молодой, конечно, круто, но к цвету вампирских лиц у меня есть некоторые претензии.
–
Интересно, а автозагар на вампирской коже сработает или только пудра, только хардкор?
Ой, не о том я думаю, быстро спрашиваю:
– Ты Валю не съела?
У Ники нервно подрагивают губы:
– Нет.
– Повезло.
Мы молчим. Я скольжу взглядом по палате академического больничного отделения. Без чая Антония здесь скучновато. Занавески покачиваются от сквозняка. Из открытых окон не доносится ни звука.
Мысли всё роятся в голове. Но размышлять о последствиях превращения в вампира, причём, скорее всего, нелегального, не хочется.
Впрочем, всякое в жизни случается, ну превратилась, ну бывает. У всех свои недостатки.
Припомнив пояснения Нергала, уточняю:
– Многие пострадали из-за этой ситуации с вампирами?
Ника тяжко вздыхает:
– Точное число жертв пока неизвестно, данные из кантонов не выдают. Но в Нарнбурне никто не пострадал благодаря твоему Антонию: он всех вампиров угомонил.
Поэтому и не успел ко мне.
– А здесь сначала Валя меня успокаивал, – у Ники наворачиваются слёзы, голос восторженно дрожит, – он такой лапочка, кровь мне свою дал.
Кормить Нику всегда, кормить везде – похоже, девиз Вали.
– А потом профессор Огнад вмешался, – с придыханием продолжает Ника. – Представляешь, богиня смерти Магарет его отпустила! Здорово, да?
Космогонические глюки были не глюками. Мой мозг хочет сломаться, а не принимать это как факт. В моём восприятии мира богиня смерти существовать не может: все просто умирают, это естественно, зачем какая-то богиня?
Но, может, она тоже ненастоящая, как Нергал? Он же прямо сказал, что богом не является. Но его считают таковым, значит, и он может ошибаться, считая настоящей богиней Магарет.
Всё, для меня они просто очень крутые волшебники – так мозги целее будут.
– Очень здорово, что Огнад помог тебе не натворить глупостей. А теперь… скажи мне, Ника, только честно, – пристально смотрю ей в глаза. – Я обращена нелегально, и по закону меня должны уничтожить? Что меня ждёт?
Глава 21
– Ну что, тебе теперь не скучно? – спрашивает Эзалон устало и облокачивается на свой стол с аккуратно разложенными документами.
Хотя Академию вампирское безумие почти не затронуло, выглядит Эзалон неважно, и покраснение глаз выдаёт бессонность прошедшей ночи.
Может, из-за безумия пострадал кто-нибудь из бывших учеников. Или девочки в его любимом заведении. Вряд ли Эзалона пугает предстоящий ремонт, гробницу-то можно просто убрать. Тем более, у них теперь нормальный профессор некромантии. Так что же его так взволновало?