Попаданка в королевство тёмных эльфов
Шрифт:
Но я не скажу ему об этом…
Я не упал, хоть кровь моя и заливала золотой песок арены.
Я слышал яростный крик толпы. Им не нравился этот бой, ведь я позволял мальчишке себя убивать… Да только он никак не мог меня убить — сил не хватало, да умения.
Быть может, я и позволил бы ему себя убить, в конце концов, я умер бы от потери крови и он получил бы свою мимолетную славу…
Но вдруг, я услышал его дерзкие слова:
— Когда же ты сдохнешь, вонючий раб?
— Сдохну, когда придёт моё время, —
— За этот бой, за твою смерть, раб, Повелитель Териас обещал мне отдать одну девушку, которая добровольно не желает становиться моей…
Его слова прозвучали как отрава…
В мыслях тут же возник верный сигнал: «Убей!»
Под вой и крик трибун, где зрителей лишь радует уродливая смерть, я отразил неуклюжий удар горе-воина и оттолкнул ударом ноги далеко от себя его тщедушное тело.
Мой удар выбил из него дух, и пацан тяжело дышал, водя руками по песку в поисках своего меча.
Радостный крик толпы бил по ушам, разрывая моё сердце и сильнее пачкая уставшую и измаянную душу.
Я занёс свой меч над худеньким тельцем юноши, в котором уже не было ничего кроме злобы, жажды обладания и лёгкой наживы. Душа мальчишки прогнила…
«Проклятый мир!»
Камнем ляжет на моей душе эта молодая смерть, окончательно погребая под кроваво-золотыми песками последнюю надежду…
«Алиша…» — возникла вдруг на периферии сознания мысль о женщине, которая как хрупкая и тонкая соломинка вернула мне крупицы призрачной надежды.
«Нет, ещё не всё потеряно. Я должен жить и должен вернуться к ней».
Пока я мешкал, толпа от негодования ревела и мой противник встал.
Недолго думая, он нанёс удар мне в спину, но я знал, что именно так мальчишка и поступит.
Увернувшись, одним быстрым и отточенным движением, я вонзил свой меч в самое сердце молодого воина.
Он даже не успел осознать, что умер.
То была быстрая смерть, без боли и агонии.
«Пусть твоя душа получит шанс на перерождение», — подумал про себя, вынимая из отяжелевшего тела свой меч.
Его тело я не бросил, а мягко уложил на сверкающем песке. Ладонью закрыл мёртвые глаза.
Жизнь воина в заточении подобна вечной схватке: за победу — короткая слава и очень скоро ты должен будешь снова и снова убивать своих… нет, не врагов, а тех несчастных, что попали в плен или решили добыть кровью и смертью богатства и славы.
Призрачная мечта с привкусом гнили…
И таких глупцов я убил немало…»
Алиша
Я увидела и почувствовала всё то, что видел и чувствовал Шерридан.
«О, Великие силы! Сколько же было боли, терзаний, ненависти, крови, но при этом безумии, он верил и надеялся…»
Взяла
— Каждый день я находила себе миллионы нужных и ненужных дел и забивала сознание разными мыслями об эльфах и людях, об их судьбах, стараясь не думать о себе, о тебе и… о нас.
Шерридан ласково взял мои ладони в свои руки и жадно поцеловал каждый мой пальчик.
— Алиша… — выдохнул он. — И я помнил. Каждый день, каждый час…
Я вздохнула.
— Знаю. Я тоже помнила и помню все наши встречи, до каждого мгновения… Твои глаза, Шерридан… Жаль, что мы не смогли вернуть тебе второй…
— Ничего, — улыбнулся он. — Главное, я снова с тобой, моя Хранительница. Могу прикасаться к тебе, обнимать, целовать… Я снова вижу и чувствую тебя. Для меня быть рядом с тобой — наивысшая награда и благо…
Его слова вызывали дрожь по телу и чувственные приливы.
Хранители не имеют права привязываться к кому-либо. Тот, кто выдумал эти правила, наверное, никогда не любил. А если и любил, то испытал одно разочарование.
Прижалась к этому большому, сильному и невозможно дорогому мне мужчине и вдохнула в себя его терпкий запах, стараясь наполнить им себя и навсегда запомнить…
— Как же сильно я соскучилась, Шерр… — произнесла я тихо. — И как же тебе много пришлось пройти и испытать.
— Не стоит вспоминать то плохое, что произошло, Алиша. Я не хочу, чтобы ты думала об этом, — жарко выдохнул он мне в волосы и прижал к себе ещё теснее.
Подняла к нему лицо и грустно улыбнулась.
Я видела во взгляде его единственного глаза то, что он пытался скрыть ото всех… грусть, усталость, беззащитность…
«Ах, Шерридан, если бы я могла излечить тебя и твою душу… Стереть горькие воспоминания…»
Его руки, тёплые и сильные блуждали по моему телу. В его объятиях было так спокойно, тепло и уютно, что мир сразу же сужался до бережных прикосновений его огрубевших ладоней. Каждое касание к моей коже было подобно молнии. Его руки и пальцы ласково перебирали мои волосы, касались моей кожи — сладко, убаюкивающе, дразняще и утешающе.
Он просто был рядом. Здесь и сейчас. Со мной.
Потянулась к его губам, и смело поцеловала.
Шерридан застонал и выдохнул мне в губы:
— Алиша…
Он будто спрашивал разрешения.
— Да, Шерридан. Да, — произнесла я.
И в то же мгновение сильные руки подхватили и уложили меня на мягкую кровать.
Его губы… манящие, сладкие, чувственные, но при этом, настойчивые и дерзкие. Весь мир переставал для нас существовать, время тихонько и на носочках замирало, чтобы вернуть те мгновения, что были у нас украдены волею злой судьбы…
Его слова…
О, мой Шерридан, я запомнила всё, что ты мне шептал. Все твои признания были волшебными. Разве могут мужчины так говорить?