Попаданка в семье драконов
Шрифт:
– Нас будет много, – Арен тянет меня прочь от палаты Ники, – а резиденция герцога находится рядом с Белой скалой, так что надеемся на их приличное поведение.
– Если возле этой Белой скалы вампирам так хорошо, может, стоит разместить их там?
– Аномальная зона невелика, всем места не хватит. Но некоторым мы сможем помочь.
А мне вспоминается рассказ Ники о том, что слабых вампиров в случае недостатка магии их правители собирались просто уничтожить.
***
Дарион изумительно деятельный: ему
– Что за малая цитадель? – наконец отрываюсь от переживаний за Нику: магией её напитали, Валарион рядом… ей должно быть очень хорошо.
– Она расположена в старом замке времён, когда мои предки ещё не были правящим родом.
От удивления сбиваюсь с шага:
– Мне казалось, вы всегда были правящими.
Грустно улыбнувшийся Арен качает головой:
– Золотые драконы редки, а род, из которого мы произошли, не был правящим, не входил даже в первый уровень вассалов Фламиров. Нам просто очень повезло, что последний золотой дракон встретил свою денею.
– Последний?
– В неправящих семьях появляются не только мальчики, но и девочки, а ставшие избранными девочки продолжают род мужа. В таких же неправящих семьях наследование дело случая. И это если не брать во внимание смерти на службе и во время конфликтов. Видар Первый был последним из своего рода, когда встретил Аранею на ярмарке. Она сбежала от отца прогуляться по незнакомому городу, Видар шёл к приятелю, они встретились в толпе, едва соприкоснулись плечами, и он почувствовал в ней свою половинку, а она в нём свою. С тех пор они не расставались. Аранея была драконицей ветра, так что им понадобилось всего двенадцать лет, чтобы она напиталась магией достаточно для трансформации их источников и превращения в денею.
– Двенадцать лет?
– Понимаешь теперь, какой ценный дар преподнесла нам Пушинка, зарядив артефакт и ускорив процесс, – Арен обнимает меня за плечи. – Теперь поторопимся.
***
В башне магические светильники не встречают нас сиянием. Мрачно и прохладно, словно жилище… умерло.
– Арен, – ухватываю его за рукав, останавливая подъём по лестнице. – Тут как-то странно.
– Здесь всё держалось на магии: уборка, ремонт, доставка еды с первого этажа. Теперь магии не хватает, она используется на более важные нужды. На поддержание сокровищницы, например.
Невольно улыбаюсь: конец света грядёт, дворец почти без охраны, но защита сокровищницы – одна из первоочередных задач.
В сумраке поднимаемся до самого верха. Стена в ванной открывается медленно, будто неохотно. Обняв меня, Арен расправляет крылья и вступает в тёмную шахту.
Нехватка магии чувствуется и в самой сокровищнице-оранжерее, в которую нас пропускают раздвижные стены: тускло горят светильники, големы передвигаются заторможено… Некоторые ряды цветов в огромном амфитеатре накрыты мерцающей плёнкой.
Но запах – сладкий запах цветов всё такой же живой, насыщенный.
– Консервация началась автоматически, –
– И долго цветы проживут в консервации?
– Если вытягивание магии не коснётся резервных кристаллов, они смогут поддерживать цветы в стазисе около столетия.
Холодок охватывает меня, что-то невидимое сжимает сердце.
– Кхм, – поглаживаю руку Арена. – Довольно практично.
– Лин предлагал заготовить резерв на два столетия, но я тогда… Честно говоря, не думал, что такие меры когда-либо потребуются хотя бы на день, – он усмехается, но в обращённом на засыпающие сокровища взгляде неизбывная тоска – как и в сердце.
Маленькие големы скользят между рядами цветов, накрывая их мерцающей, прозрачной плёнкой. Точно трудолюбивые паучки, они окутывают «паутиной» всё больше и больше растений.
– Надеюсь, мы скоро вернёмся сюда, и твои цветы оживут, – мягко касаюсь подбородка Арена, он разворачивается ко мне. – Думаю, у тебя есть время обойти сокровищницу, полюбоваться ими, убедиться, что за ними хорошо ухаживают.
Кивнув, Арен коротко сжимает мою ладонь и переплетает наши пальцы.
– Пройдись со мной, Лера.
– С удовольствием.
Я помню первое знакомство с оранжереей Арена, и как он с гордостью показывал цветы, рассказывал, откуда они. Теперь часть прекрасных нежных растений закрыта плёнкой, магией погружена в сон на неизвестно какое время… точно сотни спящих красавиц, они будут ждать принца, чтобы он вдохнул в них жизнь.
Големы на гусеницах продолжают свою немного жуткую, но необходимую работу. Вблизи слышно слабое механическое пощёлкивание механизмов, их глаза горят, как и у големов Пат Турина. Шелестит под нашими ногами гравий…
Жёлтые, алые, розовые, голубые, оранжевые, пурпурные, белые, фиолетовые, зелёные, смешивающие в себе несколько цветов – растения прекрасны. Вид некоторых отзывается в сердце Арена грустью, другие порождают воспоминания о чём-то забавном, есть те, что пробуждают гордость. Вопросов «почему?» не задаю – просто чувствую вместе с ним, любуюсь его сокровищами так, будто они и мои тоже. Переживаю так, словно это я прощаюсь с чем-то дорогим сердцу.
Эти маленькие жёлтые соцветия, будто звёздочки раскинувшиеся над пятнистыми листьями… те голубые колокольчики с закрученными спиралями пестиками… цветы-бабочки… огромные, похожие на пионы цветы, усыпающие куст так, что листьев не видно… цветок-хищник… расползшиеся по земле каменные мхи с кристаллическими бисеринками бутонов… фосфоресцирующие цветы… аквариумы с подводными растениями…
Мы идём по спирали, постепенно приближаясь к увитой плющом беседке в центре, к сердцу сокровищницы, и каждый шаг даётся Арену всё труднее, хотя он понимает необходимость происходящего, знает, что так его цветы будут в большей безопасности. А я не такая железная, у меня от прощания будто сердце разрывает, настолько всё кажется безнадёжным. Словно мы на похоронах – похоронах целого мира, и эти цветы – подношение на его могилу.
– Арен, ты отправил послание тому таинственному архивампиру?