Попаданка в семье драконов
Шрифт:
– …но оставить наших грифонов за пределами территории, – гудит один из наместников, – это просто возмутительно. Это неуважение…
Заметивший нас Беарион предупреждающе вскидывает руку, и недовольный наместник умолкает. Запрокинув голову, поглядывает на нас свысока, прижав кулак к изображённой на груди дольке в круге.
– Денея Валерия, – Беарион выступает вперёд и довольно низко склоняет увенчанную переходящей короной голову. – Рад снова вас видеть. – Выпрямившись, он вплотную подходит к нам и добавляет. – Как я понимаю,
– Я пришла взыскать с вас кровное обязательство. – Надеюсь, я правильно название подобрала от его фразы «кровно обязан».
Шорох шепотков сливается с шелестом дубовых листьев. Беарион вздыхает и закладывает руки за спину.
«Лера, а ты жестока, – Арен проводит ладонью по моей спине. – Для эльфов это очень важное требование».
– Прошу, – Беарион указывает на скамейки по другую сторону колодца. – Думаю, там будет удобнее.
Да, там эльфов других рядом нет. Пронзающий почему-то вздыхает. Я же, кивнув, первая направляюсь к скамейке. Следом за нами шелестит листьями на ветру и корнями по плитам дубок, ажурная тень мечется под ногами.
Беарион дожидается, когда я – маленький пистолет неудобно подворачивается и колет бедро – сяду и предлагает присесть Арену, но тот качает головой и указывает на торчащий за спиной двуручник. Да, с таким на скамейке сидеть неудобно. Кивнув, Беарион тихо спрашивает:
– Денея Валерия, что бы вы хотели получить в благодарность за спасение моей дочери? Только помните, что раз прямо взыскав кровное обязательство, вы не сможете снова требовать от меня исполнения просьбы.
Учитывая просьбу, я и сама не решусь больше что-то просить.
«Слушай, – покашливает Пронзающий. – Такими долговыми обязательствами не разбрасываются».
Сцепляю пальцы и отвечаю чётко, без малейших сомнений:
– Приютите в эльфийских лесах новообращённых и слабых вампиров.
Возмущённо шелестит дуб. Зрачки Беариона расширяются, он бледнеет, оглядывается на остальных эльфов.
За стеной бьются о камни волны. И их рокот, и шелест, и ровное сияние солнца должны навевать расслабленность, но в воздухе нарастает ощущение приближающегося взрыва, давление усиливается, и кажется, сами светлые камни не выдержат, пойдут трещинами.
– Поймите, – я поднимаюсь, заглядывая в лицо Беариону. Гнев Арена и его желание отодвинуть эльфа от меня ударяет по нервам, но я предупреждающе вскидываю ладонь. Шепчу, но не сбивчиво, а твёрдо. – Старшие вампиры решили уничтожить их в случае нехватки магии. Они их просто убьют – таких же вампиров, как Ника, тех, кто никогда не причинял эльфам вреда. В ваших силах спасти невинных.
– Но это вампиры, они…
– Вы должны за спасение дочери, – чеканно напоминаю я.
Ноздри Беариона раздуваются, подбородок выпячивается вперёд. Мне хочется рычать: говорил же, что не забудет помощи, сам себя обязанным назвал, а сейчас что?
«Додавливай его, – со
– Или для вас кровный долг – пустой звук? – не умею я додавливать, не привыкла.
Как это делается? Так, такими словами? Хочется оглянуться на Арена, но я продолжаю смотреть в потемневшие глаза Беариона. Мурашки бегут по спине, вдоль позвоночника проступают чешуйки.
– Я жду, – какие знакомые интонации в моём голосе: так говорил Арен, так говорил император.
Так драконы требуют ответа.
А ведь я после случая с нарядившимися детьми в лагере боялась вампиров, фильмы о них смотреть не могла, даже книги читать, хотя понимала, что они выдумка, а теперь прошу спасти самых настоящих вампиров. Сказал бы мне это кто раньше, не поверила бы.
Беарион чуть приподнимает подбородок, но взгляд у него не надменный, скорее в нём чувствуется надежда на то, что я отступлюсь.
Не отступлюсь, пусть не надеется. От его молчания у меня в груди пламя разгорается, усиливая уверенность в правильности того, что делаю.
«Ткни его Рассекающей, чтобы думал быстрее», – коварно шепчет Пронзающий.
Шелестят неторопливо листья дуба.
Так и не дождавшись послабления, Беарион опускает усталый взгляд на плиты между нами. Уголки его губ нервно вздрагивают.
– Хорошо, – неохотно соглашается он, – я приму вампиров в свои северо-западные леса. Это мой кровный долг. Но остальных принуждать помочь проклятым смертью не буду. Каждый из нас управляет своей землёй на своё усмотрение.
– Благодарю за помощь. – Я чуть улыбаюсь, чтобы смягчить впечатление: ссориться с ним совсем не хочется. – Как ваша дочь? Оправилась?
– Да, – на этот раз Беарион тоже улыбается, хотя в его глазах по-прежнему таится недовольство. – Она просила передать вам благодарность и надеется на встречу в более благоприятных обстоятельствах.
– Более благоприятные обстоятельства нам всем сейчас нужны, – замечаю я.
Кивнув, Беарион указывает на переговаривающихся у колодца собратьев.
– Позвольте покинуть вас, мне надо подготовить почву для сообщения.
– Да, конечно, – киваю я.
«Лера, в следующий раз на церемониальные встречи меня не бери», – просит Пронзающий.
«Если не нравится, – Рассекающая опять покручивается в ножнах, – можешь не слушать».
Вздохнувший Беарион направляется к своим, а дуб семенит за ним, как верная собачонка.
Арен смотрит на меня внимательно.
– Что? – чуть склоняю голову набок. – Что-то не так?
– Теперь твои требования звучат внушительно.
– Что?
– Раньше, когда мы только познакомились, и ты… – Арен неопределённо покачивает рукой, – стояла на своём, это было забавно, иногда раздражающе, но в целом…