Попаданка. Я изменю этот мир
Шрифт:
– Есть у меня идея, Олоур, - задумчиво разгладила складки на платье, - Я хочу приобщить светское общество к местной благотворительности. Идей у меня много, но сама я попросту все это не потяну. Вернее, потяну, но тогда мне нужно будет прибегнуть к магии, которую я ни в коем случае не должна показать.
На мгновение напарник остановил взгляд на моем лице, рассматривая его с толикой грусти, а затем беззаботно улыбнулся, только вот я уже не верила в искренность таких улыбок, по взглядам и движениям я все больше стала склоняться к тому, что Эллоюна оказалась права, и этот блондинчик может
– Ты необыкновенная девушка, Марго, - сказал напарник, от чего под его изучающим взглядом стало еще некомфортнее и Олоур, к моему счастью это заметил, - Идея с благотворительностью мне нравится. Я с удовольствием тебя поддержу.
На этом мы и договорились. Вечером, в назначенный день мужчина заедет за мной, и мы вместе отправимся на мой первый званный вечер.
Когда наступила талинина, я не смогла скрыть своего волнения. Конечно за это время Олоур меня всему обучил, и этикету, и танцам, и правилам поведения в обществе, но все равно было страшно. Как примет меня общество? Как отнесутся к моей идее с благотворительностью? А так как с этими людьми мне еще жить и пересекаться в одном городе, то первое впечатление для меня было очень важным.
Именно поэтому в Академию я отправлялась с тяжелыми мыслями, даже забыла основную причину нашей встречи, и только когда в ректорате встретилась с Торсом и Силионом, постепенно смогла прийти в себя. Парень действительно оказался толковым, он учел все мои пожелания, и даже визуально кофемашина была схожа с нашей земной.
– Осталось добавить нагревательные пластины и заказ будет готов, - с умным видом оповещал меня адепт, - Задача оказалась проще, чем я мог предположить.
– А эти нагревательные пластины можно будет добавить в бумажные стаканчики?
– Бумажные стаканчики? – удивился парень, поправляя свои огромные очки.
– Да, в дальнейшем я бы хотела продавать свой напиток на вынос, но эти стаканчики должны быть презентабельными на вид, думаю, если их сделать глянцевого черного цвета, при этом добавив нагревательные пластины, они станут также неплохим аксессуаром.
– Можно попробовать, - кивнул Силион.
– Отлично, считай это дополнительным заказом, по поводу оплаты договоримся вместе с моим напарником, когда вы доставите кофемашину в мое заведение.
На этом адепт с нами распрощался и с довольным видом покинул кабинет ректора, я тоже собиралась уходить, но драконище нагло перехватил меня за руку и повернул к себе лицом.
– Марго, я так скучал, - прошептал он бархатистым голосом, притягивая к себе по ближе, заключая в объятия, - Все дни только о тебе и думал.
– Да? – выразила свой скепсис, - Что-то не заметно.
В объятиях ректора было тепло, но я продолжала напоминать себе, что должна обижаться. Чем бы не был занят мужчина, он всегда может найти время для девушки, которая ему понравилась, поэтому я стала пытаться оттолкнуть эту груду мышц и выпутаться из его объятий.
– Марго, пожалуйста, - Торс отпустил меня, но продолжал легонько держать за плечи, - Эта неделя была безумно сложной…
– Настолько сложной, что вы не смогли мне прислать ни одной весточки?
– А ты этого хотела? – в глазах мужчины появились озорные огоньки, которые разозлили меня еще больше, а потом случилось то, чего я никак не ожидала, - А знаешь, будь, что будет, - произнес Торс на одном выдохе и склонился к лицу, чтобы завладеть моими губами.
Глава 29
Мы падали в пропасть. Оба. Торс не мог остановиться, прижимая меня к себе все теснее, а у меня не хватило сил оттолкнуть. Наша близость была похожа на какое-то безумство, этот поцелуй никак нельзя было назвать целомудренным и нежным, все было наоборот, нами обуяла неудержимая страсть. Никогда у меня еще не сносило голову от одних только прикосновений, только с этим мужчиной я ощутила искристое, пламенное желание, а после того, как наши губы сомкнулись, с жадностью исследуя друг друга, мозг полностью отключился, переставая ощущать окружающую нас реальность. Были только мы, наши руки, которые исследовали тело друг друга, и губы, которые не хотелось размыкать даже для того, чтобы вдохнуть немного воздуха, и видит Бог, если бы Торс вновь решил остановиться, переживая за мою девичью честь, которой, кстати, уже давно не было, я бы ударила его, но, к счастью, он не остановился.
С места мы сорвались одновременно, я успела сделать всего шаг, как сильные руки ректора подхватили меня за бедра, и не разрывая поцелуй усадили на рабочий стол. И зачем я только надела это тяжелое платье? Мужские пальцы смело проникли под пышную юбку, собственнически поглаживая ногу, останавливаясь у края чулок. Другая же прижимала к себе все теснее, но я чувствовала, что нам было мало этой близости, одежда мешала, хотелось ощутить это натренированное тело как можно ближе, ярче, теснее, да глубже, в конце концов, настолько яркими были эмоции.
По телу пронеслась теплая волна и я обняла Торса за талию, прижимая к себе еще ближе, углубляя поцелуй настолько, насколько не пробовала еще ни с кем и никогда, когда я все же расстегнула рубашку и прикоснулась ладонью к оголенной коже, с мужских губ сорвался хриплый стон наслаждения, а потом и вовсе поцелуи переместились на шею, затем на ключицу, и в итоге я услышала треск собственной ткани, а прикосновение горячего дыхания к нежной коже полностью довело меня до безумия, заставляя уже не беспокоиться о том, что мои стоны кто-то может услышать.
– Подожди, - затуманенным взглядом ректор обвел помещение, нет…нет, нет, нет, ты же не хочешь…, а потом я заметила, как ректор колдует, возводя вокруг нас прозрачный купол, внутри которого даже дышать стало легче, видимо это был наш маленький домик, внутри которого мы были в безопасности, где нас больше никто бы не смог ни увидеть, ни услышать.
А уже в следующий поцелуй, я вложила всю страсть, весь жар, который плескался во мне, разгораясь от каждого нового прикосновения. Обида? Да какая еще, к черту, обида? Когда тебя целуют так сладко, так жадно, неистово, насыщаясь каждым стоном и совместным вдохом. Торс прижимал к себе отчаянно, яростно, при этом оставаясь нежным в прикосновениях, которых становилось до безумия мало.