Попала...Попала! Попала!!!

Муравьева Ирина Лазаревна

Влад видит девятку, почтенно кланяется ей и отходит в сторону от жены.

Элен падает на колени, и начинает рыдать, закрывая лицо руками.

— Как мы и предупреждали Вас, князь, — говорит один из мужчин, — Сегодня, мы поймали еще одного человека. В таверне. Предположительно, он является ее связником.

Влад кивает, кланяется девятке и уходит из переулка.

— Позовите стражу! — приказывает один из членов «инквизиции». Я делаю было рывок в сторону княгини, но свет и боль выкидывают меня из тела.

Меня

не удивляет, когда я снова оказываюсь в гробу. Я уже даже привыкла. Как бы ужасно это не звучало. Возможно — это мое наказание за то, что я не могу ничего сделать. Возможно, за то, что я мало или плохо стараюсь. То всесильное, странное провидение, что толкает меня из тела в тело, показывая и подсказывая ключи к разгадке тайны замка Сэн-Тубр, злится на меня, запирая в это своеобразное чистилище. А может, это все лишь стечения обстоятельств. Или же игра злой ведьмы замка?

Мне приятнее думать, что это лишь обстоятельства. Не хочу быть чьей-то воздушной марионеткой.

Хотя все это не отменяет двух фактов. Первое, я так и не смогла помочь княгине. И, сколько я не пытаюсь убедить себя в том, что эта женщина сама виновата в своих бедах, мне это плохо удается.

Второе же: я снова попала в гроб. И это — бесконечный круг моих неудач.

Правда, в гробу есть время подумать. Смешно. У многих есть «свое» место. Детская комната, старый чуланчик, домик в деревне, скамеечка в парке…А у меня — гроб. Мечты сбываются!

Я хихикаю. Нервно. Глухо. Мне как никогда хочется расцарапать крышку этого саркофага, и кинуться на волю. Но я уже знаю: все бесполезно. И потому лежу молча.

Княгиня выбрала не тот путь, — говорю я себе, — Это: не моя вина.

Но это ложь эгоиста. Я должна была стараться. Цепляться за тело. Помочь ей сбежать.

Я начинаю плакать. И слезы мои не только по прекрасной Элен.

Дарди, Бекки, Мила, Тара, Элен…Я была каждой из них, но не смогла помочь ни одной.

Я плачу, плачу, и плачу, пока где-то снаружи в склепе не раздается шум шагов. Тогда я замираю. Шаги приближаются. Я слышу чье-то дыхание возле своего саркофага. Все во мне переворачивается. От страха. Ужаса. Непонимания.

И в этот момент крышку моего гроба открывают…

Глава 17

В зале тайных совещаний горел тусклый свет факелов. Было утро, часов пять, но несмотря на столь ранний час, вся правящая верхушка Сэн-Тубр была в сборе. Всесильная девятка — главы приближенных ко двору семейств, барон и сам князь — сидели по кругу стола. Лица многих из девятки выражали сытое довольство и леность, некоторые из них злорадно улыбались, и лишь два человека выглядели озабоченными. Барон, бледный этим утром, испепелял брата взглядом, сам же князь был спокоен. Он оглядел присутствующих, сложил руки на столе и очень даже спокойно спросил:

— Лорд Байтер, какая у вас была повестка собрания?

Мужчина, сидящий по правую руку от князя, выправил осанку и произнес.

княгиня Элен была уличена в измене.

Голос говорящего был громким, звучным, словно все сказанное им проносилось через огромную железную трубу.

— Княгиню поймали с поличным при попытке передачи данных ее информатору с Востока. Сегодня нам предстоит решить дальнейшую судьбу этой женщины.

Князь кивнул. Поймал на себя взгляд барона, слегка отвернул голову.

— Далее должны идти предложения девятки по судьбе изменницы, ведь так? — холодно сказал он.

— Мы предлагаем публичную казнь изменщицы, — сообщил «оратор» всесильной девятки.

— Я протестую! — громко сказал барон.

Все лица обернулись на него. Некоторые с открытой враждой, но некоторые и в надежде.

— Элен — не мещанка, чтобы казнить ее прилюдно, — сказал барон, — Она — дочь старого князя Востока. И ее отдали тебе, Влад, во имя союза наших двух княжеств. Убей мы ее — и войны не избежать!

Князь посмотрел на брата. На секунду в его глазах промелькнуло очень странное, почти грустное выражение, но очень скоро оно пропало, уступив место гневу. Который, правда, Влад сдержал.

— Видишь ли, Герберт, мне «отдали» Элен чтобы она была мне верной и послушной женой. По крайней мере так говорилось в наших клятвах. И, став моей, Элен должна была отречься от прошлого и принят Сэн-Тубр как свой дом. Однако, она предала…наш режим. Сейчас дело идет об измене. А казнь за измену — никто не отменял.

— Будь благоразумен! — прошипел барон.

Но Влад уже не слушал его.

— Предлагаю голосование, — озвучил оратор девятки.

— Принимаю, — мягко сказал князь.

— Кто принимает вину княгини и за голосует за ее смерть? — загремел голос в зале.

Голосование пошло по кругу. От оратора и дальше.

За. За. За…Пять человек было за казнь Элен. Пять — вместе с бароном — против. Наконец, круг замкнулся. Сказать последнее слово должен был сам князь.

Влад оглядел присутствующих. Слегка прикрыл глаза, так, будто свет слепит ему, но это было ложью, ибо в зале совещаний стояла гробовая тьма. И когда Влад сказал свое слово, барон встал и вышел из залы.

— А что со связным? — лениво спросил князь, словно не обращая внимания на уход брата.

— Его уже пытают, чтобы выведать сколько он знает. До конца пыток он не доживет, — довольным голосом ответил «оратор» девятки.

— Хорошо, — кивнул Влад, — Объявляю собрание законченным.

— Постойте, — произнес один из присутствующих.

— Лорд Венски? У Вас есть что сказать? — приподнял бровь князь.

— Да, мой князь, — ответил ему мужчина.

Это был небольшой сухожилый старичок, один из те немногих, кто выглядел озабоченным и голосовал против казни Элен.