Попасть в отбор, украсть проклятье
Шрифт:
– За голову особы королевской крови цена выше. В межрасовой гильдии убийц даже висят портреты членов моей семьи. Кстати, не только моей, но и правителей альвов, и глав кланов цвергов. Подозреваю, что под каждым приписка не только с именем и краткой характеристикой и, собственно, ценой, - и он, криво усмехнувшись, добавил, - но еще и списком коллег, которые брались за тот или иной заказ и не справились с ним.
Но что-то мне подсказывало, что под магографией ворона вместо этого была только одна фраза: «Лучше не связываться».
–
– задала я очевидный вопрос.
– ? кто сказал, что они не обращались? – иронично, вопросом на вопрос, как истинный цверг, ответил ворон.
– Просто идиот… исполнителей не нашлось.
Я поняла: точно, в гильдии убийц под портретиком ?ра висит именно такая приписка. Может, даже не совсем цензурная, но смысл – тот же.
– Значит, ты сейчас во дворец? – я задала один вопрос, готовясь следом выстрелить и второй: возьмет ли он меня с собой? Но не успела.
Дверь без стука распахнулась.
Да что это такое! Не кабинет главы отдела карателей, а проходной двор какой-то! Я обернулась, чтобы увидеть, кто такой бесстрашный (или попросту дурак, который не знает, чего бояться) вломился сюда?
Но едва я оказалась лицом ко входу, как наткнулась на пристальный, изучающий взгляд.
Бывают взгляды, показывающие силу души. Бывают – передающие любовь как вирус: от человека к человеку. Порою взгляд подобен искре. А вот в данном конкретном случае – разрывному пульсару, который убивает без надежды на воскрешение.
Под таким хотелось, точно собаке, выбравшейся из воды на берег, как следует встряхнуться, чтоб он от тебя отстал.
Вошедший тип, будто почувствовав это, усмехнулся уголком губ.
– Вижу, братец, ты весь в делах и заботах… И сотрудники у тебя… – он сделал паузу, словно подбирая слова, – оригинальные.
Мне захотелось зарычать. Ну и что, что я умертвите! Обязательно этим в нос тыкать.
– Зато сильные, ловкие, активные… – парировал ворон.
«…едят мало, и платить им не нужно», - мысленно закончила я прямо-таки рекламную речь Ара, который, видимо, решил не вдаваться в подробности, почему в его кабинете оказалось умертвие в форме карателя, а согласиться с предположением брата.
К слову, высочество номер два ничем не походил на ворона: пшеничные волосы, обрамлявшие лицо с заостренными чертами, голубые глаза, узкие плечи… Да он в целом напоминал мне змею. Поджарую до сухопарости, но смертельно опасную.
– То, что они проворные, я не сомневаюсь. Других ты не держишь. Но почему-то думал, что они… более живые.
– Поверь мне, Тай живее всех живых. Пусть и мертвая, – нахмурился Ар, которому был неприятен этот странный разговор.
– С чем пожаловали, Ваше Высочество, Великий Князь Вильфред?
– Брось, ?рнс, – произнес блондин, сморщившись, как от уксуса, – к чему эти церемонии?
– К тому, что я в опале.
Ого. А это новость! Я постаралась как можно незаметнее отойти к стене, в тень. Все же мне, скоромному зомби, не хотелось попасть меж молотом и наковальней. А меж этими двумя, несмотря на вежливые фразы, так и искрило.
– отец уже почти не сердится на тебя за то, что ты тогда ему перечил на совете – в словах Вильфреда даже скользнула нарочитая забота о «непутевом» брате. – Признаться, мне и самому хотелось поддержать тебя.
– однако проголосовал ты против.
Слова ворона напомнили мне о Клаусе, который, напортачив с заклинанием, всегда вовремя успевал совершить главное для любого адепта действо: с укором посмотреть на соседа. Судя по всему, старший братец недалеко ушел от моего одногруппника. Хотя масштаб тут посерьезнее: не погост, а целая империя. И хотя я понятия не имела, что за совет, да и не посвятит скромное умертвие ни один из высочеств во все детали… Но впечатление сложилось именно такое.
– Арнс, это все в прошлом. А сейчас же дела поважнее.
– если ты о покушении на Ее Величество, то мне уже доложили. Через час у меня на руках будут допросные листы несостоявшегося убийцы.
– Отрадно знать, что твои каратели столь оперативны, - Вильфред произнес это странным, особым тоном, таким, который порою важнее смысла фразы. Вот только я не уловила его сути.
– И ты все держишь под контролем.
– Ты пришел затем, чтобы сказать лишь это? – Ворон изогнул бровь.
– Вообще-то, нет. Скорее напомнить, что твой просчет может стоить дорого. И есть кому занять твое место.
И, развернувшись в наступившей тишине, он удалился. А ворон стоял, сжимая кулаки до хруста, до белых костяшек.
Я осторожно, крадучись, как кошачья тень, подошла к двери и закрыла ее.
– Знаешь, я порою задавалась вопросом, кто я по призванию: некромант, непревзойденный повар-ядовар, позор семьи… Но так и не смогла решить. Зато о твоем Вильфреде могу точно сказать: он по призванию – непревзойденная сволочь.
– За оскорбление особы королевской крови вообще-то – смертная казнь, - как-то машинально произнес ворон.
– Если ты не заметил, то мне виселицей грозить – что инкубу оргией… – Я сложила руки на груди.
– Пользуешься тем, что ты умертвие?
– начал оттаивать он.
– Ну, должны же быть в моем положении какие-то плюсы, кроме креста над могилой?
– ? почему ты решила, что мой га… брат, - Ар споткнулся, но все же в последний момент исправился, хотя слова и были отчасти созвучны. К тому же первое точнее отражало суть. Да и было короче. – Профессионал именно в этой области?
– У него гадостный взгляд.