Попасть в отбор, украсть проклятье

Мамаева Надежда Николаевна

Она остановилась в коридоре, по которому мы шли, и резко развернулась на каблуках лицом ко мне.

Ее светлая коса чиркнула по каменной кладке стены, высекая искры и говоря без слов: в простой на первый взгляд прическе для кого-то скрыт смертельный сюрприз. Каратель подготовилась к облаве в прямом смысле от корней волос до пяток. Ранее я смогла увидеть, как она прячет в голенище форменного сапога короткий клинок.

– В смысле засветить в меня пульсаром? – невинно уточнила я, про себя отметив, что, судя по всему,

кто-то не простил мне то, как я им протирала стену.

– Ты поразительно догадлива для трупа, - скрипя зубами, подтвердила догадку Майнок.

И получила в ответ мою самую широкую ухмылку. Белобрысая кашлянула, нахмурилась и подозрительно уточнила:

– Тайрин, я не смогла сейчас определить: ты улыбнулась или хотела меня сожрать?

– Поднять настроение. – Развела я руки в стороны с видом «я тут ни при чем, тебе все померещилось».

– Угу, – мрачно протянула Майнок.
– А тебе никто не говорил, что, когда ты демонстрируешь клыки, у слабонервных может подняться не только настроение, но и дух…

– Боевой?
– Я изогнула бровь.

– Нет. Просто дух. В небесные чертоги. Так что при зачистке это… лучше не улыбайся, нам нужны живые арестованные, а не трупы.

– Некроманты отлично могут разговорить и мертвых, – со знанием дела заметила я.

– Угу… Капитан Ортридж тоже так говорит, а потом вас, магов смерти, не напасешься.

– Просто ты не умеешь нас правильно запасть, – невозмутимо парировала я.

– Ты, вообще-то, труп… – Майнок нацелила на меня указательный палец, словно кинжал.

– Ну, подумаешь, - фыркнула я. – У всех есть маленькие недостатки. И тыкать в них пальцами некультурно, - с этими словами я демонстративно отвела перст белобрысой от своей груди.

– У-у-у… Как же хорошо было раньше в отделе! – взвыла каратель, явно имея в виду меня.

– Конечно, - я покладисто согласилась.
– Раньше было намного лучше. Например, неделю назад я была ещё жива.

– Бесишь! – выплюнула Майнок, которая, видят пресветлые, давно бы упокоила меня, если бы не приказ начальства.

– Почту за комплимент, - в духе ворона ответила я.

Ответом мне была идеально прямая спина белобрысой, чеканившей шаг по коридору. Но я была бы не я, если бы вслед не прошептала:

– Судя по ее поведению, мне нужен новый враг. Этой я, похоже, начинаю нравиться…

Она все же не выдержала, резко обернувшись, запустила в меня водной сферой. Я, конечно, увернулась, и та врезалась в стену, окатив ее от пола до потолка. ? вот выпрямилась я с поистине мертвецким спокойствием. Майнок же, уже жалея о своем срыве, лишь сжала кулаки. Развернулась и быстро застучала каблуками по коридору.

А я… Белобрысая меня тоже бесила. Взаимно. И даже не тем, что напала в уборной, а тем, что пыталась стать любовницей ворона.

Сделав неприятное для себя открытие: умертвие может быть не только влюбленным,

но и жутко ревнивым, - я пошла следом за ней.

Вернувшийся же ворон, застав меня и белобрысую в пустой оружейной, упоенно занимавшихся грызней: Майнок уже сточила все ногти и, кажется, готова была приняться за пальцы, а я нацелилась на тринадцатый по счету пирожок, – чуть не споткнулся на пороге.

– Я же поручил тебя офицеру Сорсу? – ?н перевел взгляд с меня на Майнок.

– Лейтенант перепоручил это мне, как на тот момент единственной полностью экипированной, - подскочив при виде начальства, тут же отрапортовала белобрысая.

Я усмехнулась: что там эйры говорят о том, что дамы собираются на мероприятия гораздо дольше их… Да эти господа просто не умеют правильно выбирать место для свидания! Окинула взглядом подтянутую фигуру Майнок, присовокупила: и дам тоже не умеют выбирать!

– Ясно… – меж тем тоном «я с этим обязательно разберусь, если выживу» произнес ворон.
– Лейтенант, свободны.

Белобрысая козырнула и пульсаром вылетела вон из оружейной. Я же на всякий случай поближе придвинула к себе полупустой тазик с пирожками. Оный был ее платой за мое молчание. В том плане, что, пока я уминала сдобу, я молчала и не доводила белобрысую до нервного тика. Майнок ради этого даже повара в столовой отдела припугнула.

В общем, я просто так не собиралась расставаться с честно добытой мздой.

– Ты готова? Через десять минут выдвигаемся, я получил сигнал.

– Уфе! – совершив невозможное, я впихнула в себя сразу два пирожка и сейчас, судя по всему, была похожа не просто на умертвие, а на запасливого бурундука – умертвие.
– Каф там собфание?

– Мы с братом смогли убедить совет, что если крылатый Дьярвирон поклянется не причинять вреда имперцам и столице, то следует разрешить ему перелет до Эйлы. Одному. Как только я услышал озвученное императором решение, то покинул собрание, не став дожидаться его окончания, – он выдохнул и пояснил: – Отец хотел обговорить ещё ряд вопросов. Так что наверняка обсуждение затянется до утра.

Ворон устало потер виски. Это единственное проявление усталости, которое он себе позволил. А потом были сборы, выдвижение на позиции, оцепление музея, что находился рядом с центральной площадью Эйлы. Именно там, всего в нескольких кварталах от холмов, на которых расположилась резиденция императора, и была организована штаб-квартира заговорщиков. В лучших традициях про «хочешь спрятать».

И в тот момент, когда ворон готовился дать приказ о штурме, прогремел взрыв. Оглушительный, страшный, сотрясший, казалось, всю столицу, от центральной площади до трущоб. Я посмотрела на холмы, и внутри все оборвалось: западное крыло дворца было разрушено. И где-то внутри была абсолютная уверенность: именно там, в пылающем огне, сейчас погибла все семья ворона.