Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 2
Шрифт:
— Мама, а почему бабушка Яга меня даже не заметила? И Елисей ко мне не подошел! Ты же говорила, что они по мне очень соскучились!
Действительно, так старались выполнить поручение супостата, что совсем забыли о ребенке. Им же срочно нужно было нагрузить бедную одинокую женщину, то есть меня, сложноразрешимыми вопросами, а также немедленно предоставить мою несчастную тушку в пользование узурпатору власти, дабы он всласть наорался на меня, смог эмоционально разгрузиться, сымитировать бурную деятельность и успокоиться. Нет уж! Лично я активно против! Я ребенку песни пою, что по нему все соскучились, а они его даже не
— Ванюшка, не обижайся! У них, просто, проблема приключилась, и они пытаются все вместе ее решить. Вот в запальчивости и не заметили тебя, ты уж на них не сердись, — пыталась я не травмировать разочарованием нежную душу ребенка. — Ты что-то говорил о своих новых друзьях. Познакомишь меня с ними?
Мой ребенок, немного грустно посопев себе под нос, решил, как и я, не зацикливаться на печалях и повел меня на улицу.
Глава 25
Как только мы оказались во дворе замка, нас тут же окружили разные тварьки. Они были немногим выше Ванятки, казались каменными или покрытыми панцирем. Это были уродливые, страшненькие зверюшки, все разные, не похожие друг на друга. Одни отдаленно напоминали хищных птиц, другие — зверей, третьи — ползучих гадов, ящериц, варанов. Они все имели крылья, когти и огромные острые клыки, которые тварюшки скалили на меня.
— Вот это у тебя друзья, Ванятка! — поежилась я. — Я против, чтобы ты водился с такими невоспитанными зверюшками!
И тут, кроме клыков, моей персоне стали угрожать со всех сторон еще и когти со страшным шипением.
— Вот что я тебе говорила? — кивала я на окружившую нас свору страшилок. — Научат тебя пагубным привычкам, потом мучайся, отучай!
От моей реакции зверюшки чуть поостыли. Видимо, привыкли, что завидев их, люди бегут, кричат о помощи и прячутся, а я тут педагогический процесс включила. Увидев мое равнодушие и посчитав меня за достойного противника или добычу, вся свора подобралась, пригнув головы к земле, и дружно стала на меня наступать. Тут меня собой загородил Ванятка:
— Стоять! — скомандовала мамина гордость: — Это моя мама, ее обижать нельзя!
Зверюшки сначала слегка притормозили, а затем обратили взоры, вероятно, на своего вожака, каменистого такого, похожего на обезьянку с рожками и крыльями. Горгульи и химеры еще больше оскалились и вновь стали на меня надвигаться. Закрыв сына собой, я набрала в легкие воздуха и выплеснула на каменюк все свое раздражение за последние дни. Хотя, они как раз ни в чем виноваты не были, но орать на заигравшихся в интриги бабок, на зарвавшихся наглостью от неограниченной власти царьков, на инфантильных великовозрастных детишек с усугубленной царской властью наследственностью, на мужланов, общение с которыми возбудило в моем организме инфекцию в виде феминизма, не позволяло мамино воспитание. А вот поорать на каменюк, представляя всех своих обидчиков, посчитала приемлемым.
— Стоять, твари! — зверюшки замерли. — Сидеть, убогие! — зверюшки тут же плюхнулись попами на землю. — Слушать мои команды: нападать на людей запрещено! Обижать людей запрещено! Убивать людей запрещено! Иначе замурую в выгребной яме сортира в назидание потомкам!
Что-то громыхнуло, мигнуло освящение в виде красного солнышка. Тварюшки немного поозирались, но решили, что временные неполадки со светилом —
— Неплохо вы с ними, Мария Васильевна, справились! Я уже думал, Вас спасать придется, — похвалил меня Костя.
Я хотела ответить ему что-нибудь язвительное, но тут заметила маленькую девочку возраста моего Ванятки, в простеньком сарафанчике и длинной косой ниже пояса, в которую была вплетена красная ленточка. Девчушка кралась вдоль стеночки, постоянно оглядываясь, и пыталась быть незаметной. Но тут ее приметила одна горгулья и, в охотничьей стойке задрав хвост и расправив крылья, побежала на всех парах на ребенка. Девочка испуганно закричала, я метнулась к ней, но не успела я скомандовать «ФУ!», как горгулья исчезла, а откуда-то сбоку послышался басистый скулеж, а за спиной заливистый Ванькин смех. Я добежала до девочки и взяла ее на руки, она жалась ко мне и плакала. К нам уже бежали перепуганные Костя и Серый Волк.
— Ванечка, а что там находится у дяди Кощея? — спросила я, повернувшись к сыну.
— Туалеты, — подтвердил мои догадки постреленок.
РАБОТАЕТ! Не знаю как, но РАБОТАЕТ! Нужно теперь аккуратнее в гневе рот открывать, а то что-нибудь не то ляпну, потом расстраиваться буду.
— Ванечка, это твоя новая подружка Иста? — пыталась я найти контакт с перепуганной малышкой.
— Да, это Иста, она всегда так кричит, когда горгульи пытаются с ней поиграть. Вот поэтому они так любят ее пугать, — объяснил мне сын, пока я спускала девочку на землю.
— Ванечка, ты же мой мужчина и защитник, — журила я четырехлетнего недотепу. — Ты должен меня и других девочек защищать, а не смеяться, когда их всякие горгульи пугают.
Мой ребенок глубоко задумался над своим поведением. Судя по недовольной мордочке, он не совсем был со мной согласен, но перечить не стал.
В этот момент я была рада, что Ванька не участвовал в визите к русалкам, иначе со всей моей педагогикой случилось бы полное фиаско. Как бы я теперь объяснила обязанность мужчины защищать нас, слабых женщин, от любой опасности, если отряд взрослых, сильных мужчин с оружием в испуге жались к своим лошадям.
— Здравствуй, Источка! — улыбнулась я ребенку. — Меня зовут Мария Васильевна, или просто тетя Маша. Я мама Ванюшки, приехала из тридесятого царства. Твоя мама передавала тебе большой привет и просила тебя обнять.
Я развела руки, и девочка с глазами, полными слез, кинулась ко мне на грудь.
— Источка, не плачь! — успокаивала я ребенка. — Все будет хорошо. Скоро ты вернешься домой к маме.
Малышка зашмыгала носом и, наконец, выбралась из моих объятий.
— Знакомься, это секретарь нашего гостеприимного хозяина дяди Кощея. Его зовут Костя. А этот замечательный пушистик — Серый Волк, — Иста смотрела на меня, как на полоумную.
— Ну, что ты так смущаешься, погладь его, он славный, — налаживала я контакт между ребенком и скотинкой.
Иста прижалась спиной к стене и, сжав зубы, чтобы не заорать, замотала головой.
— Ладно, смотри, — вздохнула я. — Серый, садись, сейчас будем тебя гладить.
— Мария Васильевна, я же дикий лесной зверь, а не комнатная собачка! — пытался отговорить меня волчара.
— У вас тут те каменные тварюшки запугали маленькую девочку, а вы наблюдали за этим и бездействовали, — вещала я. — Теперь садись, за всех расплачиваться будешь.