Попытка эколого-этических размышлений

Ильиных Ирина Алексеевна

Следовательно, с учетом раскрытых смыслов родственных слов, «нравственность» можно наделить таким смыслом – это глубинная сущность, принимающая волевые черты (может быть требующая волевого участия), проявляющаяся в человеке, приятная для других, принимаемая другими, рождающая положительную доброжелательную энергию в людях и способствующая облагораживанию человека и человеческие отношения. (Наше размышление проходит в рамках экологии, поэтому нам необходимо в круг отношений человека включить еще и всех других существ, обитающих на Земле, даже больше – в других мирах видимых и невидимых.)

«Нравственность» это русскоязычный аналог понятия «этический», образованного Аристотелем на основе греческого слова «этос», некогда обозначавшего привычное место обитания, а потом уже просто привычки, нрав, характер, темперамент, обычай. Под «этическим» Аристотель подразумевал особый срез человеческой реальности, класс индивидуальных качеств,

соотнесенных с определенными привычными формами общественного поведения. По аналогии с термином «этический» и для его точного перевода Цицероном было образовано слово «моральный» (лат. moralis от mos, мн. ч. mores – общепринятые традиции, негласные правила). В последующем от прилагательного «моральный» возникает существительное «мораль» (moralitas), которое и является латинским эквивалентом термина «этика» [6]. Но прижившись в русском языке каждое из рассмотренных слов приобрело определенный оттенок и заняло свое место.

Концептуальное различие между моралью и нравственностью проводил Гегель в «Философии права», где нравственность представлена как завершающий этап развития объективного духа, следующий за абстрактным правом и моралью. Абстрактное право – это сфера частной собственности, формальной свободы единичной для себя сущей воли и абстрактного добра; мораль – это сфера реальной свободы, в которой субъективная воля полагает себя так же, как и объективная воля, свободная не только в себе, но и для себя, как рефлексия самосознания к добру, как совесть; нравственность – это сфера практической свободы, субстанциональной конкретности воли, возвышающейся над субъективным мнением и желанием, это – «в себе и для себя сущие законы и учреждения» («Философия права», § 144). Непосредственными проявлениями нравственности являются, по Гегелю, семья, гражданское общество и государство [7].

Основные смыслополагающиие фундаментальные категории этики – благо и добро. Благо – состояние и условие совершенства, осуществленного бытия [8]. С точки зрения древнегреческих философов, благо – это мистический опыт погружения в просветленную суть вещей как в среду, наиболее родную и близкую человеческому существу. У Платона благо отводит всему своё место и всё собою ведет как свет, озаряющий истину бытия, в её источнике неуловимый и потому требующий от человека неотступного предельного усилия, чтобы «подтянуться» к «идее блага» [9]. Аристотель подчеркнул в благе телеологический аспект оптимального статуса, в котором все стремится к осуществлению. В неоплатонизме благо, сохраняя свой практически-этический смысл, становится главным именем трансцендентного источника бытия [10]. Христианское богословие ассимилирует платоническую философию блага, которое становится высшим атрибутом божества. Боэций синтезирует платоновско-аристотелевскую идею как «единства», т.е. завершенной цельности в смысле цели, к которой тянется всё. В поздней схоластике Ф. Суареса есть «соответствие сущего самому себе» [11].

Высшее благо – абсолютно бескорыстное переживание сущности вещей, свободное от соображений всякой выгоды. Платон говорит, что для всякой вещи и всякого существа высшее благо заключается в том, чтобы быть, и быть самим собой в самой высокой и совершенной степени [12]. Высшее благо выходит за пределы всех целей, за пределы всех благ. Это самая высшая цель и самая высшая ценность. Высшее благо является высшей степенью проявления блага. И поэтому оно приобретает статус безусловности, т.к. выходит за пределы всех условий, определяющих жизнь человека. По словам Генри Сиджвика, Высшее благо – это безусловная цель, к которой в конечном итоге стремятся все люди, какие бы конкретные цели они ни преследовали и к каким бы конкретным благам они ни стремились. В этом смысле высшее благо определяет направленность морального поведения, как и всех других разновидностей действий человека, а также накладывает на него ограничения [13].

Добро с точки зрения этики осознается как особого рода ценность, не касающаяся природных или стихийных событий и явлений и знаменует свободные и сознательно соотнесенные с высшими ценностями, в конечном счёте, с идеалом, поступки. С этим связано позитивное нормативно-ценностное содержание добра: оно заключается в преодолении обособленности, разобщенности и отчуждения между людьми, утверждении взаимопонимания, морального равенства и гуманности в отношениях между ними; оно характеризует действия человека с точки зрения его духовного возвышения и нравственного совершенства. Таким образом, добро связывается с духовным миром самого человека: как бы ни определялся источник добра, оно творится человеком как личностью, т.е. ответственно. Понятие добра, ассоциированное с частным благом, Кант считал «эмпирическим», а безусловное добро – «понятием разума» [14]. В новом типе энциклопедий – социальной – добро определяется как бытие без ограничений, отрицаний и разрушений [15]. Противостоит добру зло. Зло понимается как противоположная добру категория, как то, что мешает проявлению добра. Добро и зло соотносятся с идеалом: добро способствует его проявлению, зло мешает проявлению идеала (об идеале – ниже).

Понятие добра можно вывести за пределы эмпирического

переживания, когда возникает вопрос: существуют ли абсолютные ценности, абсолютные смыслы, абсолютная правда, абсолютная истина и т.д. Существуют незыблемые основания и они поддерживают всех и каждого, и всех и каждого наполняют смыслом, всех и каждого притягивают, способны всех и каждого возвысить. Есть ли добро, являющееся для всех добром и никогда не принимающее, противоположного смысла, как это обычно бывает при понимании добра каждым отдельно человеком – добра относительного: что желательно для меня – может быть нежелательным для другого. В этом смысле золотое правило нравственности «поступай с другими так как хотел бы, чтобы поступали с тобой» может быть очень даже относительным и индивидуальным. Поразмышляв немного можно прийти к пониманию абсолютного добра. И что это? Абсолютное добро – существующее безотносительно человека, само по себе, самодостаточная субстанция, в которую человек может погружаться и наполняться светом и радостью, при этом абсолютное добро обладает животворящей силой и питает жизненной силой всё, существующее в этом мире. Абсолютное добро – созидательное начало, источник всех творческих сил. С одной стороны абсолютное добро существует независимо от человека, но человек в себе может открыть измерение абсолютного добра и изнутри, из глубины себя открывать этому вечному источнику жизненных творческих сил, в таком случае абсолютное добро будет проявляться в форме добродетелей – добродетелей самого высокого качества: высших чувств, высших состояний сознания, наипрекраснейших поступков.

Говоря о добре, невозможно обойти понятие идеала. Благодаря словарю мы понимаем, что идеал это образ самого возвышенного, прекрасного, совершенного состояния, явления, события, вещи и т.д. Идеал (греч. idea – образец, норма) – образец, прообраз, понятие совершенства, высшая цель стремлений; идеализировать значит мысленно освобождать несовершенную действительность от ее несовершенства, уподоблять ее идеалу, формировать нечто сообразно идее. Идеалы, живые и действенные высокие представления и цели, могут приобретать большую практическую силу; по Канту, они дают необходимую образцовую правильную меру разуму, который нуждается в понятии того, что в своем роде является полностью совершенным, чтобы согласно этому оценивать и измерять степень и недостаток совершенства. «Мы знаем, что идеалы не могут существовать в действительном мире; мы лишь утверждаем, что по ним должно судить о действительности и последняя изменяется теми, которые чувствуют в себе силы для этого» (Фихте). Идеальный – образцовый, совершенный, соответствующий идеалу или стремящийся к нему; а также идеальный, существующий лишь как идея, не реальный, не действительный, идеальное бытие [16].

Идеал живет всегда в душе человека и он неразрывно связал с категориями добра, блага и нравственности. Но, когда возникает вопрос: а как же в жизни достигать идеала, проявлять его, соизмеряя с добром и благом? Тогда неизбежно приходит осознание необходимости формирования в человеке определенных качеств, которые были бы напрямую связаны с ними и проявляли себя через определенные черты человека, через его специфические поступки. Такие проявления человека можно назвать добродетелями, вслед за Аристотелем, описавшим подробно качества человека, дающие ему добро и благо, и определившим добродетель как наилучшее совершенное состояние души [17]. Получается, что наилучшее состояние души это уже, в какой-то мере, поступок. Наилучшее состояние души способно проявляться через высшие чувства и сопровождаться высшими переживаниями, поэтому Бенедикт Спиноза высшие чувства связывает с поступками и говорит: «Блаженство – это не награда за добродетель, а сама добродетель» [18]. Неважно, когда возникает состояние высшего переживания: до поступка, после него или одновременно с ним, главным остается то, что высшее переживание только тогда может быть таковым, когда связано с добром и благом в абсолютном аспекте. Об этом же нам говорит и основной принцип христианской этики: «Возлюби ближнего своего как самого себя» [19]. В этом смысле добродетельность как созидающий аспект человека может проявляться по отношению ко всему миру в любой его ипостаси – будь то человек, животное, растение или элементарная частица. В этом измерении все достойно вызвать высшее переживание и Альберт Швейцер неслучайно основным принципом экологической этики считает благоговение перед жизнью – чувственное переживание сопричастности ко всему живому [20].

Размышляя о духовно-философских и духовно-этических категориях в экологическом ключе приходишь к выводу, что экологические отношения уже вложены в отношения человека с окружающим миром, когда человек не успокаивается на принятии относительного как достаточного для себя, а выходит за пределы личного эгоистического самоудовлетворения и самоуспокоения – он неизбежно оказывается перед лицом абсолютного, где ему открываются высшие смыслы духовных и нравственных категорий. И оказывается тогда, что всё в мире очень сильно связано друг с другом, перетекает из одного в другое, проявляется друг через друга – в абсолютном всё сливается и превращается в единство. И каким-то непостижимым образом элементарная частица или бактерия сопоставима с человеческим существом.