Пора Познакомиться. Книга 2. Молодость

Гончарук Вера Евгеньевна

empty-line/>

Решением товарищеского суда мне был назначен перевод на три месяца в доставщики телеграмм, с удержанием ежемесячно двадцати рублей из зарплаты, в счёт погашения нанесённого ущерба. После этого я снова смогу продолжать работу по профессии.

Услышав это решение, я встала и сказала: " Спасибо. Я больше никогда, никого не подведу, а если буду потом работать где-то в другом месте, то первым делом расскажу о своём проступке, чтобы сразу знали, кого берут и смогут ли мне доверять.

Никто не требовал от меня такого. Это слово я практически

давала себе при всех. Я его сдержала, скажу сразу. Никто не приехал бы в Москву, когда я переехала туда жить, никто не стал бы меня проверять, но первое, что я рассказала при поступлении на работу в Москве, было это моё прегрешение. И меня взяли и ни одной минуты не пожалели об этом.

Вот такие понятия чести заложили в меня видимо мои бабушки.

А на Нельку дело передавали в суд, несмотря на просьбы её родителей возместить всё и не портить женщине жизнь. Видимо её вызывающее поведение и стремление оскорбить при этом всех, сыграли свою роль.

,Ей присудили три года с возмещением ущерба. Свои три года она отбыла. На почту её потом не взяли более никогда и уже взрослая я видела её спившейся, опустившейся, потратившей жизнь впустую, вечно ноющей, торгующей на рынке особой,весьма скандальной.

Глава 34 Новый поворот и плата за недоверие.

Итак я приступаю к работе доставщика телеграмм. Чтобы мне не было тяжело перед подругами и никто не смеялся надо мной, хотя этого я думаю и так не случилось бы, начальник телеграфа ставит меня в ночную смену, ночным доставщиком.

Как правило ночью телеграмм немного, но доставлять их нужно не только по городу , но и по району, если что-то срочное. На этот случай к телеграфу прикреплена машина из таксопарка. К счастью такие телеграммы приходят нечасто, от силы пять-шесть в месяц. Основная работа по городу, но по всем районам.

Если днём доставщиков много и у каждого свой маршрут, то ночью ты один. Но мне и тут везёт. Придя на работу к десяти вечера, я набираю телеграммы по степени срочности и по ходу, где удобнее перейти из одного района в другой и отправляюсь в путь. В первую же ночь, не успела я доставить пару телеграмм, как мне встретился один из любителей-мотоциклистов, моих знакомых.

Он предложил свою помощь и я без проблем, буквально за короткое время, объехала три разных конца и фактически справилась с работой. По сути я могла бы отправляться домой, но совесть не позволяла мне так поступить и я вернулась на работу. Оказалось что не зря. Там лежали две очень срочные телеграммы, снова в разные концы.

Дежурная телеграфист обрадовалась, что я пришла и попросила меня доставить эти телеграммы и быть свободной до завтра. Что я и сделала при помощи того же помощника. С этой ночи я практически не ходила по городу пешком, а ездила с кем-то из ребят. Они словно шефство надо мной взяли, подъезжали к телеграфу, ждали моего выхода и спрашивали; какой у нас маршрут.

Я была им очень благодарна, но оказывается нашёлся

у меня злопыхатель-завистник, о чём я и не подозревала. Им оказалась пожилая телеграфист. Казалось бы работа выполняется, причём быстро и без проблем, так радоваться нужно. Но ей видите ли показалось, что я слишком легко отбываю заслуженное наказание и не прочувствую всей глубины своего падения, и она искала случая, чтобы меня подставить под удар.

И этот случай я ей дала сама, совершенно нечаянно. В этот день я шла на работу пешком, погода была прекрасная, ночь, тепло , даже чуть душно. Мать уговорила меня взять с собой зонтик, на случай грозы, больно духота была сильная, не к добру. Я шла с сумкой и зонтом по Советской, когда из одного из дворов услышала голос сестры.

Это было где-то в середине улицы, недалеко от рынка. Сестра почти кричала, я не могла ошибиться, время позднее, а она тут. Я сейчас же бросилась на голос. И не напрасно.

Во дворе стоял Москвич с приоткрытыми дверцами, а двое мужчин, скорее всего абхазцы, они торговали у нас на рынке, пытались затащить мою сестру и её подругу в подвал. Девочки сопротивлялись , а Надежда ещё и кричала на них.

Я не рассуждая бросилась на обидчиков. Размахивая зонтом и сумкой набросилась на них с воплем "сволочи, отпустите девчонок, я в милицию заявлю", сама в то же время угощая их пинками, ударами зонта и сумкой.

Им пришлось делать два дела одновременно, справляться с девчонками и отбиваться от фурии. На мои вопли из глубины двора уже бежали два парня на помощь.

Увидя их и оценив свои шансы, мужики бросили девчонок, отмахнулись от меня, нырнули в машину и были таковы.

Пока успокаивали девчонок, пока выясняли, как они здесь оказались и я ругала их за дурь, время шло.

Оказывается они купались на Оке, припозднились и опоздали на последний автобус. Решили идти пешком, другого выхода не было, а тут подвернулись эти доброхоты, предложившие их подвезти.

Ну дурёхи и сели, а их завезли в этот двор и стали вытаскивать из машины и пытаться затащить в подвал. Подвал этот видимо был хорошо известен обоим любителям девочек, так как стоял всё время открытым.

Я отругала девчат, и хотела идти вести их домой, но ребята, достаточно взрослые вызвались их проводить, причём сдать родителям в целости и сохранности. Уже потому, что они бросились на помощь, можно было понять, что плохого с молодыми дурочками , которым всего по 16 скоро будет, уже не случится и я согласилась, а сама пошла на работу.

Естественно я не видела себя со стороны и как есть, заявилась на работу.

Можно представить себе радость моей злопыхательницы, Зинаида вся светилась: " Так, мало расхитительница государственной собственности-со злорадством протяжным голосом завела она-так ещё и хулиганка и нарушитель дисциплины."

– Я опоздала по уважительной причине-ответила я

– Вижу, вижу эту уважительную причину и на лице, и на голове и в одежде.

– Верка-подлетела ко мне подружка Галка-, бежим в туалет, тебе нужно привести себя в порядок.