Поражение генерала Древора
Шрифт:
— Но как?
— Этого я, конечно, тебе сказать не могу. Однако… вспомни, Джонни, про исследования и проекты испанского инженера Куерви, который предлагал применять большие щиты из тончайшего полированного металла, устанавливая их перед своими окопами наподобие зеркал. Вполне возможно, что большевики установили под определенным углом такие зеркала. Они спрятались за ними — и стали невидимы для нас. Ведь зеркала показывают нам землю, траву, которая между ними и нашими позициями. Вот и создалось впечатление чистого поля… Остроумная выдумка, но она не спасет их от атаки моих прыгающих танков… кстати, именно сейчас должно начаться наступление целым фронтом, в том числе и здесь. Джонни, внимание!
…Да,
— Безумие… безумие считать, что большевики не успели подготовиться… они хорошо подготовились… я не уверен, в чью пользу закончиться артиллерийская подготовка…
Возможно, что события этого утра развивались бы совсем по-другому, если бы противодействие советских войск, психологически не повлияло на старого генерала Древора. Он, старый, опытный командир, считал невозможным переходить в наступление, пока артиллерия не сделает свое дело, не выполнит своих задач, не деморализует противника. Но — кого деморализовать?… И не проявлением ли такой деморализации было решение старого генерала Древора?…
Так или иначе, наступление задерживалось. Бешеная артиллерийская перестрелка затягивалась. И именно тогда, когда генерал Древор решился отдать приказ двинуть в бой механизированные отряды, выпустить в воздух эскадрильи тяжелых бомбардировщиков, которые должны окончательно уничтожить вражеские окопы, — именно в этот момент генералу донесли:
— Эскадрильи большевистских легких самолетов типа истребителей и разведчиков появились в воздухе и быстро приближаются к нашим позициям.
Выслушав сообщение, генерал Древор выпрямился в своем кресле:
— Приближается историческая минута. Адъютант, дайте общий приказ: наступление всеми силами армии.
Так начиналась действительно историческая битва. Высоко, в небе встретились эскадрильи стальных птиц, между ними и землей, пользуясь прикрытием, понеслись в сторону советских позиций тяжелые бомбардировщики, по земле поползли уродливые танки. Советские войска ответили на наступление Первой Армии лишь артиллерийским огнем и эскадрильями истребителей. Однако, и эти эскадрильи заметно избегали прямых встреч в воздухе с большими эскадрильями Первой Армии.
Танковые клинья победно ползли вперед. Путь им был открыт. Советские снаряды разрывались со всех сторон, но почему-то большевистские артиллеристы потеряли сегодня меткость. Они не вредили танкам, снаряды не попадали в тяжелые машины, быстро приближавшиеся к советским окопам. Однако клубы дыма от снарядов понемногу начали мешать танкам, лишали их возможности ориентироваться среди густого дыма. Советские самолеты, в свою очередь, уходя от самолетов Первой Армии, бросали вниз, стараясь попасть в танки, небольшие бомбы, которые разрываясь, опять-таки выпускали невероятное количество
Первое донесение, первый рапорт о дымовой завесе прислал наблюдательный пункт 168-го участка:
"Большевики разворачивают дымовую завесу, затрудняя операцию танков и уходя от наших самолетов. Наблюдательный пункт теряет возможность что-то видеть. Экраны затянуты черным дымом. Прошу указаний."
Штаб генерала Древора работал словно в лихорадке. Дымовая завеса — вещь совсем не новая, ее широко применяли еще во время Мировой войны 1914–1918 годов. Но — в таком количестве, чтобы отрезать целые отряды?… Штаб не успел еще что-то окончательно решить, придти к каким-нибудь выводам, как поступили новые донесения о том, что наблюдательные пункты почти целого фронта выходят из строя. Дым затягивал все. Механизированные отряды, ушедшие в наступление, отрезаны от базы. Они лишены возможности вернуться обратно, и могут ориентироваться лишь по показаниям компаса. Окружены дымовыми густыми непроницаемыми стенами. Даже гордость Первой Армии, прыгающие танки конструкции Гордона, вынуждены были остановиться, нельзя ни ехать вперед, ни прыгать в кромешной темноте…
Дальнейшие рапорты принесли сообщения о повороте эскадрильи самолетов-бомбардировщиков. Командир эскадрильи рапортовал:
"Вынужден был вернуться обратно из-за того, что большевистские позиции затянуты маскировочным дымом. Бомбардировка нецелесообразна, потому что пилоты не могут видеть цели. Прошу разрешения отправить самолеты с аппаратами дегазации — разрушать и уничтожать завесу".
Однако уже было слишком поздно. Механизированные части, танковые звенья — беспомощно стояли, застряв в черных кольцах дыма. Это напоминало какие-то гигантские колодцы из дымовых черных стен. Дым, тяжелый и густой стоял неподвижно, едва колыхаясь в воздухе. Эти непроходимые стены, были похожи на колодцы, еще и потому, что сверху осталось чистое небо, откуда легко можно было бы заглянуть вниз. Казалось, что дым все время рождается где-то на земле и поднимается к небу сплошными вертикальными столбами, образуют густую завесу со всех сторон. Танки беспомощно остановились, не рискуя двигаться куда-то и потерять друг друга в черной тьме дыма.
Командование растерялось: такого положения не предусматривала ни одна инструкция. В конце концов, танки получили по радио приказ возвращаться назад, ориентируясь по показаниям компаса. Но именно в эту минуту картина резко изменилась.
Высоко в небе, выше рукотворных дымовых колодцев появились быстрые самолеты с красными звездами на крыльях. Это были советские легкие бомбардировщики. Они разыскивали жерла дымовых колодцев и бесстрашно бросались в них, падая камнем вниз, выправляясь, переходя снова на горизонтальный полет только метрах в ста от земли. Однако еще до этого они успевали сбросить бомбы, падавшие прямо на беспомощные танки Первой Армии. Через секунду самолеты исчезали в черной дымовой темноте и круто поднимались вверх — с тем, чтобы, оказавшись в чистом небе, снова разыскать жерло дымового колодца, снова устремиться вниз и сбросить бомбы, уничтожая танки Первой Армии в клубах огня и дыма бешеных взрывов фугасных бомб…