Порочная красота, или Сорви с меня мою маску (Укрощение строптивой, или Роковая ночь, изменившая жизнь)

Шилова Юлия Витальевна

— Тогда смотри, сама выпросила… Я иду к пахану поведать ему историю о том, что ты за штучка.

— Ты этого не сделаешь.

— А почему ты в этом уверена? На хрен мне надо тебя выгораживать? Это дом моего будущего родственника.

— Сначала женись, а потом называй его своим родственником.

— Женюсь, можешь не беспокоиться.

— Вот еще! С чего бы я беспокоилась.

— Ладно, хорош базарить. Открывай, или я зову сюда пахана.

— Не позовешь.

— Считаю до десяти и веду его сюда.

Раз, два…

После счета «десять» за дверью стало тихо. Я приложила ухо к двери, но за ней была тишина. Мне стало жутко, а вдруг он и в самом деле меня сдаст?

— Эй, ты где? — позвала я его, но ответа не последовало. — Где ты, черт побери?

Я испугалась. Неужели этот сукин сын все-таки сделает, что обещал? Не долго думая, я закуталась в простыню и открыла дверь. Прямо передо мной стоял Валентин и улыбался.

— Ах ты сволочь… — прошипела я в сердцах и хотела было закрыть дверь, но он толкнул меня к кровати, зашел в комнату и запер дверь на задвижку.

— Испугалась?

— А то как же? Кто знает, что у тебя на уме? — На всякий случай я натянула простыню до самого горла, чтобы у гориллы не возникало ненужных желаний.

— Что тебе надо?

— Что мне надо, ты сейчас мне дашь, можешь не переживать.

От этих слов у меня затряслись руки.

— А где невеста? Как она тебя отпустила?

— Дрыхнет.

— А вдруг проснется?

— Не проснется. Она напилась как свинья, кокаина нанюхалась, и еще я ее трахнул пару раз. Теперь будет до утра спать.

— Она нюхает кокаин?

— Она не только нюхает кокаин, она много чего делает.

— Думаю, что, когда вы поженитесь, она все это прекратит.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Валентин, ты меня извини, ради бога, но я очень хочу спать.

— Успеешь.

— Когда? Уже светать скоро будет. Тем более, твоя невеста может в любое время проснуться и начать тебя искать.

— Я же сказал тебе, она в отключке, проснется только в обед.

— Хорошо, а от меня ты чего хочешь?

— Для начала я бы хотел тебя трахнуть.

— Нет, это сразу отпадает.

— Значит, с паханом можно, а со мной западло?!

— Я не сплю и никогда не спала с паханом.

— Рассказывай свои байки кому-нибудь другому.

— Я говорю правду.

Валентин странно посмотрел на меня, и я поняла, что у меня слишком мало времени. Я наклонилась и быстро вытащила из-под кровати гранату. Взгляд у гориллы стал какой-то растерянный и, по-моему, даже немного испуганный.

— Ты что, дура, что ли? У пахана стащила?

— Боже мой, как ты додумался своими мозгами, способными думать только, как удобнее взять весло?

— Убери эту игрушку, и давай лучше подумаем, как ее положить на место.

— Ага, щас, держи карман шире! У меня еще одна есть!

— Нет, в самом деле, гранаты необходимо положить на место.

— Он их что, считает?

— Возможно.

— Тогда парочки недосчитается, ничего страшного.

— Да ты полоумная, он же перевернет весь дом, найдет эти гранаты в твоей спальне и пристрелит тебя, как собаку!

— Ну и пристрелит, а тебе-то что? Может, мне и самой жить уже не хочется!

— Что ты несешь! Жить ей не хочется! Да тебе надо замуж выйти да детей рожать.

— Уж не за тебя ли?

— А хотя бы и за меня.

— Тоже мне жених нашелся! — засмеялась я. — Ты пахана родственницу окрутил, достаточно! Жених долбаный, а ну выметайся отсюда! Сидишь здесь издеваешься надо мной. — Я взяла гранату за чеку и зло проговорила: — Ты знаешь, что я дура, шутить не умею. Мне терять нечего, взорву обоих! Не доживешь ты, горилла поганая, до своей свадьбы!

Валентин раздул ноздри, в его взгляде читался неподдельный ужас. В этот момент я и сама не ведала, что творила. Мне и в самом деле показалось, что еще чуть-чуть — и я взорвусь к чертовой матери! Это будет единственный выход из сложившегося тупика. Может, моя смерть отрезвит Грача, и он, наконец, отпустит Златку.

Воцарилась зловещая тишина. Валентин смотрел на меня, а я на него. В какой-то миг мне показалось, что он хочет выхватить у меня гранату. Я сделала безумные глаза и прошептала:

— Иди к двери. Сделаешь ко мне хоть шаг, погибнем оба. Мне-то ладно, терять нечего, а у тебя на верхнем этаже спит любовь. Оставишь девушку в горе?

Валентин молчал и не двигался. Неожиданно кто-то стал скрестись в дверь. Я уставилась на своего незваного гостя, а тот так напрягся, что у него на голове волосы встали дыбом. Мы смотрели друг на друга и молчали. В дверь постучали. Валентин показал мне, чтобы я подошла к двери. Наверное, впервые в жизни мы стали союзниками. Я сунула гранату горилле и подошла к двери.

— Кто там?

— Валенька, открой на пару минут, это Леонид Станиславович.

Я в ужасе уставилась на Валентина, тот вытер пот со лба и посмотрел на меня с надеждой.

— Леонид Станиславович, уже поздно.

— Я знаю, открой, Валенька, мне надо поговорить.

— О чем?

— Я сказал, открой.

Наверное, мы с гориллой думали об одном и том же. Если я открою дверь, то мы оба покойники. Ожидать от этого мордоворота каких-то умных мыслей было бесполезно. Он же гребец, черт побери! Если спортсмены будут еще думать, то тогда они вообще не смогут выигрывать. Единственное, что мне подсказал мой здравый смысл, это быстро открыть шкаф и показать Валентину, чтобы он лез туда. Гигант подошел к шкафу и посмотрел на меня испуганным взглядом. В самом деле, я не подумала о том, что шкаф вряд ли сможет вместить такого верзилу.