Порочная невинность (Том 2)
Шрифт:
И Такер вышел из комнаты.
***
Натягивая на ходу рубашку, Такер спустился вниз. Пахло кофе и беконом. Он уже прошел полкоридора на пути к кухне, когда послышался шум подъезжающего автомобиля.
В расстегнутой рубашке он вышел на крыльцо и, сунув руки в карманы, принялся наблюдать, как агент по делам особой важности Мэтью Бернс припарковывает машину. Они внимательно оглядели друг друга: один в черном костюме и шелковом галстуке, другой - полуодетый и небритый. Если бы их взаимные чувства могли материализоваться, между ними оказалась бы огромная ощетинившаяся злая собака.
– Вам не кажется,
– Я по официальному делу, - сухо заявил он и, поджав тонкие губы, оглядел голую грудь Такера, его влажные после душа волосы.
– Мое вторжение совершенно необходимо в интересах безопасности мисс Уэверли.
– Ну, положим, тут вы несколько опоздали, - мирно заметил Такер.
– Так что мы можем сделать для вас?
– Вы очень гордитесь этим, не так ли, Лонгстрит? Такер вздернул бровь:
– Чем - этим?
– Да своим умением ухаживать за женщинами.
– Неужели вы прикатили сюда, чтобы набраться опыта? На этот раз его улыбку отнюдь нельзя было назвать обворожительной: в ней появилось что-то волчье. Бернс сжал челюсти: простая мысль о том, что Кэролайн предпочла ему Такера, жалила его, как пчела.
– Бросьте, Такер. Я прекрасно знаю, что производит неотразимое впечатление на беззащитных женщин.
– Видите ли...
– Такер почесал покрытый щетиной подбородок.
– Я еще никогда в жизни не встречал беззащитной женщины. И Кэролайн к их числу не принадлежит, будьте уверены. Конечно, сейчас она еще не совсем успокоилась после всего пережитого и чувствует себя не вполне уверенно. Она нуждается в том, чтобы на кого-то опереться, пока снова не обретет твердую почву под ногами. Ну, а то, что она выбрала меня... Таково было ее желание. И она сможет располагать мной столько, сколько ей заблагорассудится. И вам лучше принять это к сведению.
– Насколько я понимаю, вы без зазрения совести используете в своих собственных интересах ранимость женщин. Вы вообще большой специалист по использованию людей, Лонгстрит, а эмоциональная зрелость ваша, судя по всему, на самой нулевой отметке. Эдда Лу Хэттингер стала последней из использованных вами и отброшенных за ненадобностью. Ну, а что касается Кэролайн...
– Позвольте уж мне самой за себя отвечать.
– Кэролайн выступила вперед и положила ладонь на руку Такера - то ли ища поддержки, то ли призывая к сдержанности.
– Вам нужно поговорить со мной, Мэтью?
Бернс подавил всплеск темной нерассуждающей злости. На ней ничего не было, кроме пеньюара, и то, как она оперлась на Такера, явственно свидетельствовало об интимности их отношений. И это принижало в его глазах ее утонченный образ. Пусть у нее блестящий талант, пусть она так изысканно красива, но Кэролайн унизила себя своим выбором, низвергла себя с пьедестала.
– Я подумал, что для вас было бы удобнее дать показания здесь, чем приезжать для этого в город.
– Да, пожалуй. И я ценю ваше внимание.
– Кэролайн подумала, что надо бы предложить ему кофе в гостиной, но ей не хотелось оставлять их с Такером наедине.
– Если бы мы могли пройти на кухню... Я как раз приготовила завтрак.
– Показания мистера Лонгстрита я могу получить и позже, - напыщенно сказал Бернс.
– Но вы могли бы сэкономить время.
Бернс пожал плечами и пошел за ней по коридору.
– Хотите яичницу?
– Благодарю. Я уже завтракал.
– Он сел за стол - такой же чужеродный в этой простой деревенской кухне, как смокинг на тусовке хиппи.
– Однако, если не возражаете, кофе я выпил бы с удовольствием.
Кэролайн принесла кофейник и поставила его на металлический поднос в форме петуха. Странно, но только сейчас, накладывая себе и Такеру яичницу с беконом, она вспомнила, как бежала тогда мимо кухни и кричала от ужаса, а тяжелые кулаки Остина барабанили в дверь...
– Вы, очевидно, хотите знать, что случилось вчера?
– спросила Кэролайн деловито, наливая сливки в кофе.
– Но я уже дала показания Берку.
– Да, я их читал.
Такер заметил, что руки у нее слегка дрожат, и успокаивающе коснулся ее плеча.
– Я не слишком хорошо разбираюсь в законах, - заметил он.
– Но мне кажется, что случившееся здесь является местной проблемой.
– Да, разумеется. Но я был бы вам очень признателен, Кэролайн, если бы вы подробно рассказали мне о том, что произошло. В интересах порученного мне дела я должен располагать полной картиной местной жизни. Надеюсь, вам это будет нетрудно.
Нет, это было для нее очень трудно. Во всяком случае - теперь, когда все происшедшее уже отдалилось во времени и казалось почти невероятным. Но она послушно рассказала, как все было, стараясь не смотреть на магнитофон, который включил Бернс.
– Вам не кажется странным, что Хэттингер не использовал огнестрельное оружие? Ведь у него было два револьвера.
– Он сказал это очень доверительно, словно они просто-напросто непринужденно беседовали за чашечкой кофе.
– А в соответствии с имеющейся у меня информацией он считался отличным стрелком. Вот вы описываете, как бежали от него по коридору, а потом по полю. Ведь он мог застрелить вас в любую минуту. Но он даже не вынул револьвер из-за пояса.
– Но у него еще был нож, - ответила она, не заметив, что голос у нее дрогнул. Но Такер это заметил.
– Не вижу смысла в этом вопросе, Бернс. Он же явно был не в себе и, может быть, даже забыл, что у него есть огнестрельное оружие.
– Может быть...
– Бернс невозмутимо налил себе еще кофе.
– А скажите, Кэролайн, он знал, что вы вооружены, что у вас есть в доме оружие?
– Трудно сказать... Я схватила "кольт", пробегая мимо гостиной, когда Остин еще не вошел в дом. Слава богу, револьвер был под рукой, потому что я практиковалась в стрельбе. И Сьюзи строго-настрого приказала мне всегда держать его заряженным. Но вот видел ли его Остин, я сказать не могу.
Бернс ограничился кивком.
– Ну, а если восстановить в памяти все, что произошло уже вне дома? В какой-то момент вы обернулись и выстрелили в него. После этого Остин уже наверняка знал об имеющемся у вас оружии. Он не делал попыток применить один из своих револьверов?
– Сейчас постараюсь вспомнить. Все это произошло так быстро...
Впрочем, тогда ей так не казалось. Наоборот, у Кэролайн было ощущение, что она бежит в какой-то вязкой мути. Все это напоминало замедленную, съемку в фильме ужасов или кошмарный сон, когда ноги вдруг становятся ватными и каждый вдох дается с трудом.