Порочное влечение

Бушар Сандра

Только вот Роберт словно нарочно растягивал момент, будто ожидая услышать из моих уст новое признание. Я же уже все сказала и, когда он это понял, то в миг ускорился до такой степени, что я начала слышать звон в ушах, тело выгнулось дугой, а неотрывно смотреть в глаза мужчине стало сущей мукой, хотелось закрыть их и, прислушиваясь к своему телу, насладиться каждым моментом этого крышесносящего секса…

Но я смотрела в его глаза, чувствовала его яростные движения внутри, блуждающую по спине и ягодицам руку, вторую руку, изучающую мою распухшую жемчужину, внимая его пылающий взгляд, направленный на мои губы

и мне даже казалось, что тот просто возьмет и поцелует меня, но нет… он только смотрел. И было в этом взгляде что-то кроме желания… ненависть? За что Роберту ненавидеть меня? За то, что он впервые потерял при мне сегодня контроль? За то, что помню его прежним и слабым? За то, что бросила его тогда в «больнице» у Виолы и ушла навсегда? Задела его чувства? Чего он хочет от меня?..

— Давай, мышка… ну… давай же… кончи для меня… — прохрипел он мне в самые губы и эти слова подействовали сильнее, чем самый мощнейший возбудитель, доведя меня в минуту до точки кипения, а уже от следующего толчка я бурно кончила, как никогда в жизни.

Толчок и Роберт сам взрывается во мне с хриплым стоном и сдержанным сквозь зубы ругательством, подозреваю из-за того, как сократилось мое лоно… Его мокрый лоб ударился о мой, обдавая горячим воздухом и приятным мужским ароматом. Нет, эти были все же не духи… Это был его естественный мужской запах. Мой личный афродизиак.

Тело вмиг обмякло, все мышцы внутри заныли и внезапная слабость окатила с ног до головы. Роберт просек это сразу, моментально вышел из меня и подхватил на руки.

Аккуратно уложив меня на диван и прикрыв наготу пиджаком, он прошептал:

— Завтра твоей подруге доставят такое же платье.

Мне нужно было заставить себя подумать, почему он не выпорол меня или не наказал отсутствием оргазма, а наоборот — подарил самую мощную разрядку из всех возможных? Но не хотелось искать ответы на вопросы, которые априори принесут только боль.

Часть 12

— Ты просто пойдешь на работу, будто ничего не происходит? — осторожно спросила меня подпирающая дверной косяк Таня и отчаянно потерла складку между бровей, которая никак не хотела расправляться. Ее обеспокоенное лицо перестало меня раздражать еще ночью, когда меня вернули домой, но сейчас, к и так не свойственной ей гамме эмоций, добавилась еще и паника. — Почему ты не можешь нормально объяснить, чего этот Шаворский от тебя хочет? Знаешь, а про него рассказывают ужасные вещи… — больше в голосе подруги не было злости, раздражения и даже ненависти, она говорила со мной аккуратно, обходительно, боязливо, словно я была смертельно больна и мне осталось жить пару дней, а посему девушка просто не хотела меня тревожить «земными проблемами». — Знаешь, сразу после твоего возвращения домой в одной мужской рубашке на голое тело мне привезли новенькое платье «Gucci»… НОВЕНЬКОЕ! Я, конечно, ни на что не намекаю, но…

— Вот и не намекай… — резко повернувшись от зеркала к подруге, грубо выкрикнула я ей, а затем смутилась и извиняющимся голосом прошептала: — Прости, Танюша… Но я не могу сейчас об этом говорить… Мне жаль, что тебя лишили прав, но я сделала все, что могла, чтобы избежать этого.

— Плевать. Давно было пора нанять водителя… — отмахнулась она и снова удивленно посмотрела прямо в глаза, словно хотела что-то услышать и ей казалось странным,

что я сама не понимаю, что именно. — И все же, ты едешь сейчас…

— На работу! — снова перебила ее я, стараясь дышать ровно, что выходило с трудом. — Шаворский принял меня к себе личным секретарем. Это конечно не главный юрист «ZoMalia Line», но…

Подруга тут же оживилась, почувствовав почву для разговора, и, подойдя ко мне со спины, обняла и сказала, глядя через зеркало мне в глаза:

— Ты не понимаешь, глупенькая… Секретарь — это правая рука босса! — она оценивающе осмотрела черное платье, в котором я когда-то была на собеседовании, и недовольно помотала головой. — Полина-Полина, ну вот что это такое?! Хорошо, допустим ты не любишь наряжаться в бренды, для тебя сейчас это непозволительная роскошь, но теперь это твой дресс-код! Ты будешь повсюду сопровождать Шаворского и должна выглядеть не просто строго, но еще и соответствующе его статусу. Мечтаешь быть загнобленной в первый же день новыми коллегами?

— Таня, ну кто меня будет гнобить из-за внешнего вида, а? — немного неуверенно оспорила ее аргументы я, но все же перепугалась как бы Роберт не заточил меня в своем доме из-за несоответствия начальству. Девушка зацепившись за мои метания и, многозначительно улыбнувшись, потащила в свою комнату.

Вероника с Фаиной вернулись домой под утро и были настолько пьяные и уставшие, что совершенно не в состоянии рассказать о своем самочувствии и о прошедшем вечере, поэтому мы уложили две безжизненные тушки на одну постель и теперь могли спокойно обосноваться с Таней в комнате, выбирая мне наряд на новую работу.

После возвращения от Роберта домой я рассчитывала на что угодно в свой адрес от брошеной на дороге подруги: допроса, обвинения, истерики, выставления на улицу… Но никак не на спокойную и умиротворенную Таню! Именно тогда я поняла, как сильно мне повезло с соседкой и свои лаконичным молчанием она едва не пробила на слезу. И вот сегодня, будучи не совсем уверенной в ее правоте насчет дресс-кода, я просто доверилась ей, дабы хоть как-то выразить свою любовь и признательность, которую она вчера показала мне, проявив небывалую стойкость и тактичность.

Таня предложила мне костюм, состоявший из высокой черной юбки-карандаша, начинающейся выше пупка и заканчивающейся чуть выше колен, и блузы из этого же комплекта с короткими рукавами и красивым V-образным вырезом, но совершенно не вульгарным и открывающим небольшую, позволительную приличиями, полоску живота. К тому же в закромах гардероба Вероники мы откопали белый пиджак и черные туфли-лодочки на нереально высоких каблуках. Мне повезло, что у меня был один размер с любительницей «Jimmy Choo». Образ был дополнен высоко убранными волосами в стиле Одри Хепберн, аккуратными стрелками и красной помадой.

Уже у выхода Таня всучила мне широкие черные очки-бабочки и милую черную кожаную сумку-кейс на длинном широком ремне. Покрутившись перед зеркалом даже я оценила этот лук, а Таня так вообще, судя по выражению лица, получила эстетический и брендовый оргазм.

— Вот теперь не стыдно выпустить тебя во взрослый мир. Выглядишь, как директор модного салона! — благословила она меня и подтолкнула к выходу, но краем уха я все равно услышала: — Но лицо как было детским, так и осталось… Тут уж и косметика моя не поможет…