Порочное влечение
Шрифт:
— А ты-то откуда это все знаешь?! — удивленно похлопав глазами, спросила я, не решаясь задавать большого количества вопросов, дабы не сбить подругу с нужной волны.
— В отличие от тебя, я гуглю мужиков, с которыми спят мои подруги! — немного обиженно сказала она, но, тут же отряхнувшись, с интересом продолжила: — Но это еще не конец истории! Три года назад убивают отца Роберта и сам Шаворский младший куда-то загадочно пропадает, а затем резко появляется через неделю и становится у руля корпорации, полностью выгоняя весь прошлый директорский состав на улицу (это мне уже отец сказал, так как он тогда управлял финансами в их компании
Подруга сделала театральную паузу, ожидая моей реакции и я помогла ей получить заслуженные лавры:
— Какая? Не томи!
— Папарацци часто ловили его с одной танцовщицей элитного клуба… У нее еще имя такое, как у портовых шлюх… Или как у старосты двести десятой группы нашего потока в вузе… Вспомнила, ЖАННА! Короче, эта Жанна резко пропадает после убийства отца Роберта и через месяц ее тело находят в лесопосадке в танцевальной одежде, в которой она была в день убийсва, представляешь?! Но, тут как раз все очень-очень спорно! Папа мой лично склоняется к варианту, что эта танцовщица была пособником конкурентов, вот и вырыла себе яму сама… — тело пронзила острая судорога и, слава Богу, что Таня не видела моего лица, иначе бы не стала рассказывать дальше, а замяла такой познавательный разговор, дабы не пугать меня еще сильнее. — Еще в газетах часто пишут о покушениях на Роберта… Отец мне еще на приеме в «Водовороте» сетовал на то, что один из главных директоров холдинга «ZоMalia USA» как-то скоропостижно скончался в сорок-то лет от, якобы, сердечной недостаточности, хотя до этого был здоровее всех здоровых… Шаворскому даже пришлось самому ехать в Америку и заключать договора…
— Подстава? — выдавила из себя я, пытаясь казаться спокойно и расслабленной, когда внутри бурлило самое настоящее обжигающее пламя.
— Несмотря на то, что отца выгнали из корпорации, он до сих пор переживает о ее судьбе и постоянно засоряет мне мозг этой информацией… — подруга хотела сказать непринужденно, но получилось как-то грустно и она тут же, почувствовав себя не комфортно, быстро затараторила: — Папа так же считает, что компанию кто-то хочет прибрать к рукам. Причем настой очень решительный.
— А это возможно? — неуверенно спросила скорее всего себя, чем подругу, и продолжила размышлять в слух: — Разве что если…
— …Большинство пакета акций не у Роберта… — продолжила мою мысль девушка и неожиданно серьезно сказала: — На самом деле влип этот Роберт не по-детски. Ведь, если бы не он, компания давно бы уже оказалась чужих руках. Даже не ясно в чьих! А он вроде как… преграда…
— Преграда… — эхом повторила я слова девушки и откинулась в кресле, рассеянно глядя куда-то в пустоту. Ведь, не смотря на всю злость к Роберту, он не заслуживал смерти. Да, я больше не желала быть с ним, но это не значит, что в миг перестала испытывать к нему чувства.
В тот момент мне как никогда хотелось иметь родителей, которые могли бы «навязать свое мнение», как часто говорят дети. Но этого мнения мне, как оказалось, не хватает. Несмотря на все свои усилия, при отсутствии жизненного опыта и мудрости, я не могла справиться с чувствами к Роберту и выстроить по отношению к нему правильную манеру поведения.
Несмотря на постоянно повторяющиеся внутри слова «все будет хорошо», я понимала, что моему мужчине грозит опасность… Внезапно мысль, что сегодня
«Эх, была ни была!» — согласился на наименее эмоционально затратный вариант внутренний голос и уже в слух сказала Тане:
— Ты можешь отвезти меня сейчас к… отцу?
Не знаю, связано ли это с моим подсознательным желанием иметь родителей, но адрес на бумажке я запомнила наизусть. Признаться, для меня стало неожиданностью, что мой «отец» живет за городом, как показал навигатор, и мы с Таней как раз направлялись в нужную сторону. Возможно, это судьба?..
Дом Романа Усачева был последним в громадной череде хрущевок. Мы остановились недалеко от первого подъезда и каждый из нас молчал, ожидая, пока второй нарушит многозначительное молчание.
Мои подруги всегда думали, что родители для меня больная тема, но я была с ними не согласна. Можно ли любить конфеты, если ты их никогда не ел?
— Какая, говоришь, у него квартира? — тихо спросила Таня и я дернулась от ее, разрушающего мои глубокие мысли, голоса. — Десятая?
— Угу… — выдавила из себя я и прищурилась, чтобы рассмотреть синюю табличку около входа с перечнем квартир сквозь тусклый свет фонаря. Мое сердце замерло, когда я поняла, что мы как раз припаркованы около нужно подъезда. — Танюш, ты пойдешь со мной? Понимаю, это не очень уместно, но мне страшно…
Девушка промолчала и я с удивлением повернулась к ней, увидев как та внимательно всматривается в окно на первом этаже, где слабо горел свет и молодая девушка орудовала около старенькой советской плиты. Так подробно рассмотреть картину удалось благодаря отсутствию штор и тому, что наше авто было как раз напротив.
— Вот это твоя квартира! У меня бабушка в таком доме жила и я посчитала по… — девушка замолчала, в который раз обрывая свою же мысль, когда на кухню вошел тот самый Роман. Мужчина подошел к блондинке и, что-то нежно прошептав ей на ухо, сел на стул около столика, принявшись есть нарезанные огурцы, ожидая полноценного ужина. — Это твой предполагаемый отец, да? Похоже, это его дочка… Может, немного старше тебя…
Было больно смотреть на подобную картину, так как я всегда придумывала абстрактным родителям уважительную причину отдать меня в «Люси», но раз Роман смог воспитать взрослую девушку самостоятельно, возможно даже мою сестру, то по какому принципу они, родители, решили отдать меня в детдом? Почему не ее? Как проходил этот конкурс? Они кидали монетку?
Снова почувствовав себя полной идиоткой, я решила, что не могу довериться человеку, который умолчал такую «незначительную» деталь, как проживание с дочерью в квартире. На самом ли деле он станет моим советчиком и другом, или я просто приобрету в жизни больше проблем с появлением в ней Романа?
— Нет. Прости, Таня… Я не пойду внутрь. Я не готова… — хрипло прошептала я, обнимая себя руками от внезапно возникшего в теле озноба. Решив поджать колени, я совершенно забыла о бутылке вина на них и в последствии чудом успела поймать ее до удара о пол. Сбросив с себя внезапно накатившиеся негативные эмоции, весело посмотрела на обеспокоенную Таню и задала самый странный и неправильный в своей жизни вопрос, отключая логику и здравый рассудок напрочь: — Давай выкинем это из головы и отметим мое возвращение в «женский монастырь», то бишь домой?..