Порочное зачатие
Шрифт:
– Приехали, - говорит таксист, видимо, уже не в первый раз, но я слышу его только теперь, когда мужчина обернулся и повысил голос.
Киваю и выхожу из машины.
Представляю, как мне придётся подниматься в квартиру, улыбаться Ларисе Викторовне, играть с Машей… Сил у меня совсем не осталось. Хочется сесть на лавочке возле подъезда и заплакать вместе с пасмурным небом…
Но, конечно, я не могу себе это позволить. Я должна отпустить няню и уложить спать сестру. Сейчас мне как никогда хочется просто побыть маленькой расстроенной девочкой.
Вздыхаю, мотая головой. Нет, Алиса, ты не можешь быть слабой. У тебя теперь два ребёнка. И ответственность за них больше никто не себя не возьмёт. Поднимаюсь на этаж и открываю дверь ключом.
– Лися! – раздаётся громогласный крик, а потом топот маленьких ножек.
Сестрёнка бросается ко мне в объятия, а следом за ней из спальни выходит Лариса Викторовна.
Она бросает быстрый взгляд на моё платье и подмоченную дождём причёску.
– Ну что, как ваши дела? – спрашивает она. – Всё успели?
– Нет, - расстроенно пожимаю плечами и закусываю нижнюю губу, которая начинает предательски подрагивать. – Дело оказалось слишком сложным для выполнения.
Лариса Викторовна хмурится и кивает.
Мне кажется, или она догадалась, что моё дело было связано с Демидом? От её сочувственного взгляда мне становится ещё хуже. Делаю глубокий вдох и, чтобы не разреветься, поворачиваюсь лицом к вешалке, пытаясь хоть как-то скрыть накатившие слёзы.
– Быть может, Демид Игоревич может как-то помочь вам в вашем деле?
– предлагает няня.
Знаю, что она хочет как лучше, но сейчас мне так больно слышать имя Демида, что хочется попросить её не говорить о нём вовсе!
– Нет, не поможет, - отвечаю, сглатывая горечь. – Он уехал.
– Да? – удивляется женщина. – А куда?
Чёрт… час от часу не легче! Теперь придётся либо выдумывать что-то, либо честно признаться в том, что Демид не считает нужным сообщать мне о своих передвижениях.
Прикрываю глаза, мысленно собираясь с силами.
– Не знаю, - пожимаю плечами, стараясь казаться равнодушной. – Он мне не сказал.
Лариса Викторовна открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом тут же закрывает его.
– Не очень хороший поступок, - внезапно выдаёт она. – Впрочем, я уверена, это простое недоразумение. Оно скоро решится. Не расстраивайтесь, Алиса. Вам сейчас нельзя нервничать.
Она касается моего плеча и мягко его поглаживает.
Я киваю, чувствуя, как слёзы, всё же, струятся по щекам, а потом ненадолго ухожу в ванну, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.
Умываюсь, вытираю лицо и выхожу обратно. Провожаю Ларису Викторовну, а потом занимаюсь с сестрёнкой.
После всех необходимых дел укладываю её спать. Падаю на кровать, чувствуя дикую усталость. Весь день на ногах… все эти волнения…
После прошлой бессонной ночи, мой организм быстро сдаётся. Несмотря на все переживания, я забываюсь сном и сплю до утра как убитая. Мой разум атакуют тревожные сновидения, в которых
Уже под утро мне снится, как я срываюсь с обрыва, лечу так долго, как бывает лишь во снах, но в итоге падаю в любящие объятья мамы…
Прижимаюсь к ней, чувствую её родной запах и мягкие прикосновения, а потом и голос, что доносится словно из глубокого детства:
– Алиса, милая… всё хорошо, не плачь, я рядом…
Чувствую, как слёзы стекают по щекам уже не во сне, а взаправду. Распахиваю глаза, но сон, видимо, никак не хочет уходить.
Потому что передо мной, будто настоящая, сидит моя мама… Она гладит меня по волосам и вытирает слёзы… А у меня сердце чуть ли не разрывается. Я в шоке… Нет, это же не может быть правдой? Я, наверное, схожу с ума на почве беременности и стресса!
Зажмуриваюсь, а потом снова распахиваю глаза.
– Мам… - смотрю в её лицо и только теперь замечаю, насколько она изменилась. Кожа стала очень смуглой, мама сильно похудела и в волосах появилось много седины.
– Я не снюсь тебе, Алиса… - шепчет она и тоже начинает плакать. – Я тут. Живая. Я… вернулась!
____________________________
Друзья, ещё пара глав о том, как Демиду удалось сделать невозможное, и будем заканчивать историю! До встречи в следующей проде!
Глава 93
Демид
10 дней назад
За последние два с половиной месяца рядом с Алисой я так сильно изменился, что, порой, сам себя не узнаю. Теперь, когда я сам скоро стану отцом, мысль о том, что две моих любимых девочки остались без родителей, до боли сдавливает сердце. Смотря на Алису по утрам, я вспоминаю те моменты, когда был с ней непростительно груб, и от этого душа выворачивается.
Помню, как вчера мы лежали с ней в постели и щекотал её подбородок кончиками пальцев:
– Девочка моя, скажи, - от её нежной уязвимости нутро словно сковало. – Ты когда-нибудь сможешь меня простить?
– Ммм… - Алиса уже, видимо, заснула, но от моих слов приоткрыла один глаз и сонно посмотрела на меня. – Демид, я тебя люблю… и я давно тебя простила.
Прижимаю её к себе крепче. Ты меня простила. А я – нет. Кажется, чтобы я ни сделал, этого будет недостаточно…
Мысль о том, чтобы сделать мою крошку счастливее, с каждым днём становилась всё крепче.
Когда процесс с Ламиховым был закончен, новая идея полностью захватила мой разум. Даже купленное для Алисы кольцо я отложил в дальний ящик. Нет. Хочу сделать всё как следует. Попросить её руки у её отца. Хочу, чтобы к алтарю в церкви на нашем венчании Алиску вёл её папа. Знаю, это всё равно не сможет искупить моих грехов, но… хотя бы сделает ту, кого я люблю, немного счастливее.