Порочные круги постсоветской России т.1
Шрифт:
С тех пор доступность этой помощи неуклонно снижается — цены на эти услуги обгоняют рост доходов. Численность лиц, получивших зубные протезы, еще в 1995 г. составила 3,18 млн человек, в 2000 г. — 2,6 млн и в 2010 г. — 1,86 млн человек.
Все это наглядно показывает, что частный сектор в медицине реально не оказывает на здоровье населения России почти никакого влияния. Поэтому платные услуги начал предоставлять не столько частный, сколько государственный сектор — после 2000 г. с ускорением производится коммерциализация государственных медицинских учреждений. Если в 2000 г. расходы населения на платные медицинские услуги составили 27,4 млрд
Как сказано в «Государственном докладе о состоянии здоровья населения РФ» (2005 г.), медицинские учреждения произвели разделение потоков «платных» и «бесплатных» пациентов по месту и времени — так, чтобы разные категории пациентов не входили в контакт. Обоснование такой сегрегационной меры дается очень туманное («чтобы избежать злоупотреблений»). Так или иначе, в системе здравоохранения началось реальное разделение граждан по принципу платежеспособности. С равенством граждан перед лицом болезни формально покончено даже в лоне государственной системы.
Это — фундаментальное изменение, исторический выбор, переход (или пока что попытка перехода) на иную цивилизационную траекторию. Министры здравоохранения и их эксперты об этой стороне дела не говорят, все сводят к техническим вопросам; но надо вникнуть в суть этого поворота. Речь идет об отказе от здравоохранения, которое обеспечивало воспроизводство жизни всего населения России, не разделяя его на избранных и отверженных в зависимости от платежеспособности. Это была система национальная, солидарного типа. А смысл разделения людей перед лицом болезни был сформулирован еще во времена позднего Средневековья. Классовый антагонизм возник (т. е. был осознан) в Европе во время первых эпидемий чумы.
Историки (Ф. Бродель) относят возникновение упорной классовой ненависти к периоду Возрождения. Возникла эта ненависть не из-за разделения людей по доступу к материальным благам, а из-за сегрегации по отношению к болезни. Именно это было воспринято как разрыв с идеей религиозного братства — разрыв не социальный, а экзистенциальный. Тогда в больших городах Европы при первых признаках чумы богатые выезжали на свои загородные виллы, а бедные оставались в зараженном городе, как в осаде (но при хорошем снабжении во избежание бунта). Происходило «социальное истребление» бедняков. По окончании эпидемии богачи сначала вселяли в свой дом на несколько недель беднячку-«испытательницу».
Россия избежала такого классового разделения народа, а его вторжение в российскую действительность в конце ХIX в. вскоре привело к революции. И вот теперь такое разделение производит сама государственная власть. Что же нас ждет в конце этого тоннеля? Угроза для нас велика, отказ от здравоохранения и сдвиг к покупке медицинских услуг — ложная рыночная утопия, которая уничтожает великое достижение цивилизации и социального государства.
Если реализация этой утопии заходит далеко, право на здоровье стягивается к небольшому богатому меньшинству. А строго говоря, после некоторого порога этого права не остается ни у кого. В Западной Европе уже сейчас богатые люди, заболев серьезно, обращаются к государственной системе социального здравоохранения — сидят в очереди в поликлинике, ложатся в общую палату в больнице. Потому что только эта, организованная государством, коммунальная система обладает возможностью создать и содержать целостную научно-техническую, информационную
Российские экономисты и политики, предлагающие перевести здравоохранение с государственного финансирования на сбор средств через страхование (работодателями и самими «потребителями услуг»), замалчивают тот факт, что одним из важнейших результатов кризиса в США стал кризис страховой частной медицины. А ведь именно эта модель здравоохранения считается наиболее желанной в российском правительстве. Они как будто не замечают важное обстоятельство: страховой медицинский полис в этой модели есть финансовый документ, ценная бумага того, кто страхует здоровье. К чему привели обвал фондовых рынков США и банкротства крупных банков и корпораций? К социальному бедствию — обесцениванию страховых полисов. Но ведь нынешняя Россия становится все более и более уязвимой для таких кризисов: это показал опыт 2008-2010 гг.
Н. Хомский в этом видит третий главный срез кризиса США, наряду с кризисом финансовой и производственной системы. Он пишет: «Таинственным монстром является система медицинского обеспечения, не только безнадежно неэффективная, но к тому же очень жестокая. Огромное число людей просто не получает медицинского обслуживания.
Доступ к медицинскому обслуживанию в США определяется состоянием, а не потребностью… Около 50 миллионов американцев не имеют никакой медицинской страховки, а медицинские страховки десятков миллионов других не покрывают их нужды.
Наша система медицинского обслуживания приватизирована — в единственной стране промышленно развитого мира. Она обходится в два раза дороже, чем в других развитых странах, и дает самые худшие результаты.
Если ваше медицинское обслуживание привязано к работе, скажем, в “Дженерал Моторс”, а “GM” оказывается банкротом, банкротом оказывается и ваша медицинская страховка. Это порождает беспокойство и неуверенность. Большинство американцев десятилетиями мечтают о национальной системе здравоохранения, однако им привычно заявляют, что это политически невозможно» [10].
Сейчас, когда российским обществом тоже овладели беспокойство и неуверенность, логично было бы спросить правительство, зачем оно с такой настойчивостью стремится заменить кризисоустойчивую государственную систему здравоохранения на пресловутую «страховую медицину»?
Пусть горстка богачей построит себе роскошные больницы и хосписы, хоть в Куршевеле. Но не ломайте ту систему, которая за сто лет сложилась в России и которая лечит 99% жителей страны! Улучшить ее будет гораздо гуманнее, и стоить это будет гораздо дешевле, чем имитировать американский бизнес на болезнях.
Разве не странно — брать за пример модель США, которая вызывает столько нареканий и России совершенно не по карману? Систему продажи медицинских услуг, заменившую в США систему здравоохранения, сами же американцы считают неэффективной и жестокой. Обаму избрали президентом именно за обещание ее изменить. Зачем вы это тащите в Россию? Ответьте внятно!
Поэтапная коммерциализация деятельности государственных лечебных учреждений заставила по-другому воспринимать смысл страховой медицины.