Порочные круги постсоветской России т.1
Шрифт:
Эксперты считают, что угроза обнищания — глобальная социальная опасность. По их мнению она захватывает: крестьян (29%), низкоквалифицированных рабочих (44%), инженерно-технических работников (26%), учителей (25%), творческую интеллигенцию (22%)… Для мироощущения [бедных] характерен пессимизм и отчаяние. Этим психоэмоциональным напряжением беднейших социально-профессиональных слоев определяется положение “придонья”: они еще в обществе, но с отчаянием видят, что им не удержаться в нем. Постоянно испытывают чувство тревоги 83% неимущих россиян и 80% бедных.
“Придонье” — это зона доминирования социальной депрессии, область социальных катастроф, в которых люди окончательно
Личной катастрофой становится бездомность, чаще всего после возвращения из мест заключения или из-за распада семьи. По данным социологов состав бездомных таков: «Основная масса бездомных — лица 35-54 лет… По социальному положению большинство бездомных — рабочие. Но каждый следующий год дает заметное приращение бывших служащих. Более половины из них имеют среднее образование, до 22% — среднее специальное, около 9% — высшее» [39].
Кроме «социального дна» в середине 1990-х гг. стала складываться еще одна болезненная социокультурная общность, к признакам которой ближе всего были именно рабочие, — общность маргиналов. Поскольку эта группа, обретя самосознание, может воспроизводиться и после того, как будут устранены породившие ее причины, надо о ней сказать особо. Приведем выдержки из исследования этого явления (1996 г.):
«Социальная структура современного российского общества характеризуется крайней неустойчивостью как на уровне процессов, происходящих в социальных группах и между ними, так и на уровне осознания личностью своего места в системе общественной иерархии. Идет активное размывание традиционных групп населения, становление новых видов межгрупповой интеграции по формам собственности, доходам, включенности во властные структуры, социальной самоидентификации. В условиях трансформирующегося социума наблюдается процесс декомпозиции сложившейся в нем структуры, когда она распадается как бы на несколько относительно независимых друг от друга измерений. Классовая и групповая идентификация, которая в течение ряда десятилетий культивировалась в сознании и поведении людей, вытесняется индивидуальной, внутригрупповой, корпоративной.
Образуются, также увеличиваясь количественно, стойкие маргинальные социальные группы (“бичи”, “бомжи”, беженцы, “вынужденные переселенцы”, беспризорные, наркоманы, криминальные элементы). Нами были эмпирически изучены и лица, объективно являющиеся представителями того или иного трудового слоя, — рабочие, служащие, специалисты, однако на уровне самоидентификации не соотносящие себя ни с одной из социальных групп. Мы с определенной условностью называем их маргиналами, т. е. такой группой, которая находится в состоянии разрыва социально-идентификационных связей с обществом… Маргинальная группа находится на границе двух культур или субкультур и имеет некоторую идентификацию с каждой из них. Она отвергает определенные ценности и традиции той культуры, в которой возникает, и утверждает собственную систему норм и ценностей.
Эту группу мы выделили при ответе на вопрос анкеты: “К какому социальному классу или группе Вы отнесли бы себя: к рабочим, крестьянам, служащим, интеллигенции, управляющим, людям, занятым собственным делом?”. Отметившие позиции “в настоящее время такой группы нет” или “затрудняюсь ответить” и определили анализируемый контингент — 9% выборочной совокупности.
Подавляющее большинство [маргиналов] — рабочие различной квалификации. Здесь надо отметить по меньшей мере два обстоятельства, способствующие появлению указанного комплекса у представителей данной социальной группы. Во-первых, “канула в Лету” некогда провозглашаемая и проводимая государственными и партийными органами политика формирования рабочего
Во-вторых, его материальное положение стало столь же эфемерным и нестабильным, как и социальный статус, что породило целый комплекс, связанный с неуверенностью не только в сегодняшнем, но и завтрашнем дне… Выделенная нами группа достаточно гомогенна по целому ряду существенных социальных характеристик, а социальные различия между ней и остальными категориями опрошенных, оказавшимися в поле нашего внимания, существенны» [40].
Таким образом, речь идет о крупной и устойчивой общности, вобравшей в себя представителей разных профессий, но в основном рабочих, которая отличается от других общностей ценностями и нормами. Объективно человек работает на заводе как рабочий, но по своей культуре и моральным установкам, он — маргинал, выпавший из общности, в которой обитал раньше. Он деклассировался.
Вот некоторые отличия общности маргиналов, которые отметили исследователи: «Включенность в общественное движение отсутствует полностью (у идентифицирующих себя с рабочими — 3,6%). Пожалуй, эту группу характеризует отчуждение от таких видов социального действия, как профессиональный труд, общественно-политическая деятельность, деловые соприкосновения. И влияние на администрацию предприятия у нее крайне низкое, об этом заявили 76% опрошенных. Правда, следует отметить, что и другим социальным группам, особенно идентифицирующим себя с рабочими, оно присуще…
Падение жизненного уровня — общая социальная проблема российского общества, затрагивающая фактически все слои населения. Ухудшение материального положения за последние пять лет отметили свыше половины всех подвергшихся опросу. Такая же картина и в маргинальной группе. Полностью неудовлетворенных своим материальным положением среди маргиналов 52% (в рядах с идентифицирующими себя с рабочими — 49%, со служащими — 45,3%, с интеллигенцией — 44,1%, с управляющими — 16,7%, имеющих собственное дело не зафиксировано)…
Выявилось влияние на потенциальную маргинальность и фактора, обусловленного развитием института частной собственности. Оказалось, что на предприятиях и в организациях государственной формы собственности преобладают стабилизирующая и продвинутая стратегия поведения. В организациях с негосударственной формой собственности доли стабилизирующей и продвинутой групп уменьшились в 1,3 раза, а понижающей группы — возросла в 2,7 раза» [40].
Все эти процессы повлияли на демографические и квалификационные изменения в общности промышленных рабочих. С самого начала реформ резко сократился приток молодежи на промышленные предприятия, началось быстрое старение персонала. Если в 1987 г. работники в возрасте до 39 лет составляли в числе занятых в промышленности 60%, то в 2007 г. их доля составила 45,3%. Ухудшение демографических и квалификационных характеристик рабочего класса России — один из важнейших результатов реформы, который будет иметь долгосрочные последствия.
До середины 1980-х гг. в сфере материального производства трудилось абсолютное большинство (80%) экономически активной молодежи в возрасте 20-29 лет. В 2008 г. в отраслях непроизводственной сферы было занято 66% 20-29-летних, а в материальном производстве — 34%. В 1985 г. в промышленности работало 37,5% молодежи, а в 1995 г. — 22%.
Однако и в 2000-е гг., несмотря на оживление в промышленности (до начала кризиса 2008 г.), общий выпуск кадров учебных заведений НПО продолжал снижаться (рис. 4). Число подготовленных рабочих по профессиям промышленности снизилось к 2008 г. до 189 тыс. человек [41].