Порочный 3
Шрифт:
Медсестра сидела и продолжала терзаться стыдом и гневом за вчерашние унижения. Ей бы хотелось обладать хакерскими навыками. Тогда бы она нашла способ попасть в сеть и распространить информацию о Тюрьме №13. Она мрачно улыбнулась, представив, как все крупные СМИ растиражировали бы эту новость. Это был бы скандал тысячелетия. И не только начальнице тюрьмы и доктору Вороновой пришлось бы не сладко, все, кто причастен к этому вертепу пострадали бы не меньше, чем она сегодняшней ночью.
Представив себе последствия таких разоблачений, Ливия вздохнула и покачала головой. Она
Неожиданно двери лазарета распахнулись, милосердно отвлекая ее от внутренних терзаний. Надзиратель ввез на каталке нового пациента. Это само по себе было необычно. Надзиратели обычно работали парами, когда привозили свежее мясо. Это был стандартный протокол, нарушать который было строго воспрещено.
Но она тут же забыла об этом, взглянув на пациентку на каталке. Это была одна из приближенных Элис Кинкейд, предводительницы самой опасной банды в тюрьме, хотя в свете последних событий Фрауеншафт, возможно, уже поменяла расстановку сил.
На основании первичного осмотра ран и знаний о вражде с Фрауеншафт, она думала, что догадалась о произошедшем.
– Блондинка столкнулась с этими нацистскими сучками, я так понимаю.
Надзирателя звали Тедом. Она всегда считала его немного странным, даже в этой тюрьме он выделялся своими порочными пристрастиями. Он улыбнулся в своей обычной гнусной манере и сказал:
– Нет. Кое-что другое, - oн хмыкнул, перекладывая полубессознательную женщину с каталки на кровать.
– Она перешла дорогу кое-кому другому, кому не следовало переходить дорогу.
Ливия нахмурилась.
– Почему ты так уверен?
Он пожал плечами, пристегивая запястья женщины наручниками к перилам кровати.
– Просто знаю.
– Просто знаешь?
Он усмехнулся.
– Просто знаю.
– Ладно, неважно. Можешь идти. Я займусь этим.
Ливия закатила глаза и махнула рукой, давая понять, что разговор окончен и в его помощи она не нуждается.
Тед снова хмыкнул и подмигнул, направившись к выходу, катя за собой пустую каталку. Ливия с отвращением смотрела вслед надзирателю, скрывающемуся за дверью.
Как только он ушел, она повернулась к своей новой пациентке. Женщина посмотрела на нее мутными глазами и тихо произнесла.
– Пожалуйста... помогите...
Ливия развернула окровавленную тряпку, которой была обвязана изуродованная рука женщины. Кровь продолжала струиться из культей пальцев, впитываясь в белую простыню под ней. Ливия потрогала один из обрубков большим пальцем, улыбаясь тому, как женщина визжит от боли.
– Посмотри, какой беспорядок ты устроила, свинья. Ты чертова никчемная шлюха. Неужели у тебя нет никакого уважения к чужой собственности?
Она сильнее надавила большим пальцем.
Женщина закричала.
Черты лица Ливии приобрели выражении напускной озабоченности.
– Ой, что больно? Мы просто зашьем эту рану. Не волнуйся. Я быстро об этом позабочусь.
Она подошла к полке над своим столом и достала то, что давно хотела испробовать. Это показалось ей прекрасной возможностью устранить этот недостаток.
Новая пациентка снова закричала, когда Ливия появилась рядом с ней с ацетиленовой горелкой. Она дергалась на кровати в наручниках и кричала, пока Ливия включала горелку.
Ливия посмотрела на нее.
– Может немного щипать.
Она направила крошечное, отрегулированное пламя на обрубок первого из пальцев. То, как плоть сначала покрылась волдырями и пузырями, а затем почернела, вдохновило Ливию. Шонда яростно билась на койке, выгибаясь в разные стороны и не давая медсестре прицельно прижигать раны. Это привело к тому, что пламя горелки плясало по всей руке, обжигаю плоть в разных местах. Ливия не расстроилась. Ей никогда не надоедало смотреть, как плавится человеческая плоть. Из всех способов, которыми можно изуродовать человеческое тело и причинить сильнейшую боль, этот был один из самых приятных для ее взгляда.
С другой стороны, это вновь пробудило неприятные воспоминания прошлой ночи. Сама Адская печь была восхитительна. Ужасное умерщвление всех этих кричащих мужчин и женщин было самым захватывающим зрелищем массовой казни, которое ей когда-либо доводилось наблюдать лично. Жаль только, что такой невероятный опыт омрачился тем, как с ней обошлись.
Первоначально она собиралась только прижечь раны горелкой. Однако, когда воспоминания вчерашних унижений вновь разбередили ее душу, ее гнев требовал выхода. Ей хотелось хоть на ком-то выместить свою злость.
Ливия улыбнулась, глядя на плачущую и дрожащую женщину.
– Спасибо, что навестила меня сегодня. Мне это было очень нужно.
Она разрезала скальпелем рубашку женщины, затем сняла обрывки и выбросила в мусорную корзину. Женщина мотала головой и хрипела, бормоча едва связные мольбы о пощаде. Ливия не обращала на них внимания и снова подняла горелку, на этот раз направив пламя к соску.
Женщина закричала еще громче, чем прежде. В ту же секунду Ливия ткнула пламенем в открытый рот женщины. Женщина зарычала, захлопнув рот и откинула голову, выражение широко раскрытых глаз и ужаса, исказившего черты ее лица, пролили бальзам на душу Ливию. Ей стало весело, и все мысли об уязвленной гордости временно отошли на второй план.
Она переключила свое внимание на другую грудь женщины, направив пламя на еще не тронутый сосок и поджаривая плоть, пока сосок не уменьшился до почерневшего узелочка. Потом перевела пламя на живот женщины, прочерчивая огненную линию до самой талии. Она уже хотелa перейти к влагалищу, но ее прервали на самом интересном месте.
Двери лазарета с шумом распахнулись. Ливия потушила горелку и обернулась, поморщившись, увидев, что в лазарет вошла доктор Воронова. Женщина вошла в своем обычном белом лабораторном халате, поверх платья темного цвета. В одной руке у нее был пончик, завернутый в салфетку, в другой - бумажный стаканчик кофе с пластмассовой крышкой, купленный в буфете для персонала. Она откусила от пончика и отпила глоток кофе.