Порочный брат моего жениха

Гауф Юлия

И как это понимать? Куда она рванула?

Это из-за блокнота?

С удвоенным интересом возвращаюсь к столу.

– Работаем, - повторяю в ответ на любопытные взгляды.

По рядам летит шепотом.

Почему я сижу здесь и до сих пор резвой девчонке голову не открутил - это их волнует, вопросы в воздухе висят.

Но далеко она не убежит, все равно.

Сжимаю обложку и открываю черную книжечку.

Это ее почерк - мелкий, чуть округлый, аккуратный.

Изучаю ровные сточки, листаю странички

и убеждаюсь, что держу в руках не личный дневник. Ада не расписывает проведенные в моей постели ночи, но имя мое здесь есть.

Мое и Финна.

Вчитываюсь в краткие заметки. И начинаю хрипло смеяться, чем пугаю студентов, но информация оглушает настолько, что уже плевать, и на зачёт, и на академию, резко встаю с места и выхожу в коридор.

Конечно, она суккуб. Отсюда и тяга к ней, и чувство, что меня опоили, и мысль, что без нее жить не смогу.

Проклятая шпионка.

Сжимаю блокнот и рассекаю коридор, ошиблась она, чары уже не действуют, а как только я эту стерву найду - она у меня попляшет.

Я и искать не буду, придет сама.

Из кармана плаща достаю ключ, перед собой черчу руну.

И почти сразу замечаю, как воздух, всколыхнувшись, густеет, ползет рябью, с тихим свистом закручивается.

И Ада шлепается, на мраморный пол, возле моих туфлей, растрёпанная и перепуганная, обруч на не шее светится, она держится за него.

– Набегалась?
– за воротник платья рывком ставлю ее на ноги.

Ловлю синий взгляд, глазами молча впиваюсь в ее лицо.

Шпионка.

Вилась вокруг меня, отдавалась, кричала подо мной, а потом шла к Финну, и делала то же самое.

– В постели тоже притворялась?
– задираю ее платье, рукой ныряю между ног.

Она охает и цепляется в мой плащ.

Отмечаю румянец на щеках и мысленно, против воли, притворству ее восхищаюсь, такой невинной выглядит, так пугливо смотрит на меня.

– Отвечай, Ада, - тяну ее за волосы, заставляя запрокинуть голову.

– Н-нет, - она ерзает, пытается отстраниться, ногами сжимает мою ладонь, не позволяя подняться по бедру выше.

– Нет?
– изучаю ее лицо, и помню, в мельчайших деталях, как она губы кусала, выгибалась, толкала меня в грудь и забиралась сверху.

Она не притворялась, я бы ощутил, но карман жжет чертов блокнот, убеждает в обратном.

– Я все прочитал, - говорю и чувствую, что голос становится хриплым, сжимаю ее ногу и, под ее тягучий стон пальцами проскальзываю к промежности.

– Раз прочитал - отпусти, - он просит шепотом, краснеет ещё сильнее.

Подушечками скольжу по смазке, раздвигаю складки. В ушах шумит, кажется, она опять на меня влияет, хочу развернуть ее, грудью впечатать в стену и взять, прямо здесь в коридоре.

Хочу, и желанию своему следую.

– Ч-что ты делаешь, - она запинается, ладонями бьётся в стену у окна.

–

То, что ты хочешь, - усмехаюсь, а в голове на повторе крутятся ее слова "я твоя, тебе принадлежу".

По карнизу барабанит дождь, а я, как в тумане, поднимаю ее платье на бедра, вдавливаю руку между лопатками, пригвождая тонкую фигурку к месту, смотрю, как она извивается, и ткань платья очерчивает изгибы тела.

Тянусь к брюкам.

И ту оглушающе громко звенит звонок.

Машинально отступаю назад. Ада запоздало взвизгивает, словно только что поняла, чем грозило заняться сексом прямо в коридоре академии.

А я до сих пор не понял.

Не удерживаю ее, когда она, одернув платье, отшатывается, безумным взглядом окидывает меня, не сразу сознаю, что в коридоре шумно, полно студентов, не вижу уже, как она смешивается с толпой.

Держусь за брюки, с трудом убираю пальцы с ремня.

Недоверчиво качаю головой.

Мне нужна была эта должность. Я шел к ней, я работал, женился на дочери бывшего ректора. Академия Адальштейна Сноу - самая престижная в нашем мире, это лучшее прикрытие для меня.

И вот так просто поддаваться чарам девчонки - со мной творится нечто неладное.

Или с ней.

Задираю рукав и смотрю на часы.

Финн не поверит, он от Ады в зависимости, даже если дневник ее покажу, доказательством это не будет.

Пойдем в "Погребок".

Там опою ее.

И сделать она уже ничего не сможет.

Ангелина

Все остальные пары как во сне пролетают. Я даже вид не пытаюсь делать, что вникаю в материал.

Я пропала.

И зачем мне понадобилось притаскивать с собой дневник Ады? Да еще и доставать его при Магнусе? Вроде бы никогда не славилась отсутствием мозгов, но…

… но я точно пропала.

Магнус знает, что Ада суккуб. И Ада для него – это я, на мне же он и сорвет свою злость, да еще и Финну расскажет, и я лишусь последнего своего защитника.

Единственного защитника.

Чары соблазнения, насколько я успела понять из записей этой стервы, скоро спадут, и мужчины взглянут на меня трезво, без призмы наведенной влюбленности, и отомстят.

Мужчины, как я поняла из множества прочитанных романов, не любят, когда их используют.

Не прощают они этого.

– Ада, - вырывает меня из панических раздумий голос Инессы, - что с тобой? Весь день в облаках витаешь.

– Все в порядке.

– Магнуса испугалась, да? – «догадывается» соседка, и я слабо киваю.

Испугалась – не то слово, я в ужасе была.

Но несмотря на этот свой страх, я ведь почти позволила, чтобы Магнус меня… да, трахнул, надо называть вещи своими именами.

Его пальцы во мне, жаркое дыхание, опасная темнота глаз, в которые хотелось смотреть.

И его хотелось в себе ощутить!