Порог между мирами
Шрифт:
– Джим, у тебя нет ни капли политического чутья.
– Возможно, — пожал плечами Брискин.
Настроение у него было ниже среднего, но, так или иначе, речь была записана, и ее сейчас передавали на спутник ЛРП. Сам Брискин ознакомился с записью довольно поверхностно.
– Я слышал, что говорила Дотти, — сказал Сол. — Теперь станет известно, кто такой на самом деле Мини, и это добавит нам проблем. Кстати, как ты насчет того, чтобы выпить?
– Согласен, — ответил Джим.
– Можно мне с вами? — спросила Патриция, подходя к мужу.
– Само собой, — кивнул Сол, обнимая жену. —
Выйдя на улицу, они увидели двух пикетчиков с транспарантами, на которых было написано:
ОСТАВИМ БЕЛЫЙ ДОМ БЕЛЫМ! СОХРАНИМ ЧИСТОТУ АМЕРИКИ!
С минуту пикетчики, оба белые, таращились на кандидата в президенты и его свиту, а те, в свою очередь, наблюдали за пикетчиками. Никто не произнес ни слова. Репортеры щелкали камерами, запечатлевая немую сцену. Потом Сол и Патриция, а за ними и Джим Брискин двинулись дальше. Пикетчики остались позади.
– Подонки, — подытожила Пэт, когда они уселись за столиком коктейль-бара напротив телестудии.
– Такое уж у них призвание, — сказал Джим Брискин. — Видимо, Бог их создал именно с этой целью.
Подобные демонстрации его не слишком волновали. В той или иной форме они являлись неотъемлемой частью его жизни с тех пор, как он себя помнил.
– Шварц ведь согласился не касаться во время выборов вопросов религии и расы, — не уступала Пэт.
– Билл Шварц — да, — ответил Джим Брискин. — Но Верн Энджел — нет. И это он возглавляет Движение за чистоту, а не Консервативно-демократическую партию США.
– Мне прекрасно известно, что КДП платит немалые деньги, чтобы поддерживать чистовиков на плаву, — пробормотал Сол. — Иначе они бы и дня не протянули.
– Не согласен, — возразил Брискин. — На мой взгляд, в любой момент может возникнуть враждебно настроенная организация, вроде чистовиков, и всегда найдутся люди, которые ее поддержат.
Лозунг чистовиков был вполне конкретным — они не хотели черного президента. И это было их право — одни поддерживали их требования, другие нет. Вполне естественная ситуация. «Зачем притворяться, будто расовой проблемы не существует? — спрашивал себя Брискин. — Существует, конечно. Я негр. Верн Энджел прав». Оставался вопрос, насколько большой процент электората разделяет взгляды чистовиков. Сами по себе они нисколько его не задевали, да и просто не были на это способны — слишком многое ему довелось испытать, играя в течение стольких лет роль клоуна в теленовостях. «Играя роль американского негра», — с горечью подумал он.
К их столику подошел мальчик, белый, с ручкой и блокнотом в руках.
– Мистер Брискин, можно попросить у вас автограф?
Джим поставил подпись, и мальчишка помчался назад к родителям, стоявшим в дверях бара. Молодые, хорошо одетые, явно из высших слоев общества — они помахали кандидату.
– Мы с вами! — крикнул мужчина.
– Спасибо, — ответил Джим, безуспешно пытаясь выглядеть столь же беспечно, как и они.
– У тебя неплохое настроение, — улыбнулась Пэт.
Он молча кивнул.
– Подумай обо всех этих людях с белой кожей, которые намереваются отдать свой голос за цветного, — сказал Сол. — Это в самом деле воодушевляет. И доказывает, что не все белые так безнадежны.
– Разве я когда-нибудь говорил нечто подобное? — спросил Джим.
– Нет, но в глубине души ты так считаешь. И не доверяешь никому из нас.
– Что за бред? — не на шутку разозлился Джим.
– Ну и что ты со мной сделаешь? — парировал Сол. — Зарежешь своей электрографической магнитной бритвой?
– Перестань, Сол! — вмешалась Пэт. — Почему ты так разговариваешь с Джимом? — Она нервно огляделась по сторонам. — А если кто-то подслушивает?
– Я просто пытаюсь вывести его из депрессии, — ответил Сол. — Не могу спокойно смотреть, как он падает духом. Демонстранты-чистовики его явно задели, но он не отдает себе в этом отчета. — Он бросил взгляд на Джима. — Я много раз слышал, как ты говоришь: «Меня невозможно обидеть». Ясное дело, что можно, черт побери. Вот, например, сейчас ты обижен. Ты хочешь, чтобы все тебя любили, неважно, белые или цветные. Не понимаю, как ты попал в политику. Тебе следовало оставаться клоуном, развлекающим старых и молодых. Особенно очень молодых.
– Я хочу помочь человечеству, — ответил Джим.
– Изменяя экологию планет? Ты серьезно?
– Если я получу пост президента, назначу Бруно Мини руководителем космической программы, даже без предварительной встречи. Я намерен дать Мини шанс, которого они бы никогда ему не дали.
– Если тебя выберут, ты сможешь помиловать доктора Сэндса, — вставила Пэт.
– Помиловать? — Он озадаченно посмотрел на нее. — Но ведь его не судят, он разводится.
– Ты не слышал сплетни? — удивленно спросила Пэт. — Его жена хочет откопать какое-то давнее преступление, которое он совершил. Таким образом она расправится с Сэндсом и присвоит себе все их имущество. Никто пока не знает, в чем там дело, но миссис Сэндс дала понять, что…
– Не хочу ничего об этом слышать, — заявил Брискин.
– И правильно, — задумчиво сказала Пэт. — Развод Сэндса может тебе сильно повредить. Его любовница, Кэлли Вэйл, исчезла. Ходят даже слухи, будто ее убили. Возможно, у тебя действительно хорошее чутье, и мы тебе вовсе не нужны.
– Нужны, — возразил Брискин, не спеша потягивая из бокала. — Но не затем, чтобы впутывать меня в матримониальные проблемы доктора Сэндса.
Рик Эриксон, ремонтник фирмы «Джиффи-скатлеры Петеля, продажа и сервис», закурил и откинулся на спинку стула, упершись костистыми коленями в верстак, на котором лежал главный модуль поврежденного джиффи-скатлера, принадлежавшего доктору Лэртону Сэндсу.
В джиффи-скатлерах постоянно обнаруживались какие-то дефекты. Модель-прототип, едва поступив на рынок, сразу же сломалась. Это случилось много лет назад, но скатлеры с тех пор не сильно изменились.
Самый первый дефектный скатлер принадлежал Генри Эллису, трудившемуся в компании «Земные разработки». Как это часто бывает, Эллис не сообщил о дефекте своим работодателям… Это произошло еще до рождения Рика, и легенда, которую ему рассказали ремонтники скатлеров, гласила, что из-за неисправности своего аппарата Эллис угодил — во что трудно было поверить — в библейские времена.