Порок сердца
Шрифт:
— И воспользовался тем, который в штанах, — сказал клоун.
Эгор впервые видел Тик-Така в таком состоянии. Всегда красное лицо шута побледнело, глаза
свирепо сжались, он раскачивался на своих огромных башмаках вперед-назад и сжимал-разжимал
пухлые кулаки.
— Ну да, — простодушно хвастал Эмобой, породив парочку летучих свинок, — все прошло
просто фантастиш. Мне довелось и в прошлой жизни бывать с Риткой в постели, но в этом сне…
— А как же Кити? —
— Кити? Кити там тоже, кстати, тусовала сначала. Это же был сон, толстяк! Расслабься. Что
за наезды? Я спас девчонку. Я уверен, что она проснулась. Я вернул Кити подругу с того света.
— Ты же говорил, что любишь Кити? — еще тише, как бы себе под нос, насупив брови,
спросил клоун.
— Люблю, — сказал недоумевающий Эгор, — очень люблю. Похоже, я тебя очень сильно
треснул в лоб. Что за наезд? Это всего лишь сон. Я спасал девчонку. Она умирала, я не мог ей
отказать.
— А в той жизни? Ты сказал, что трахался с ней в той жизни? Что, тоже не мог отказать
своему бревну в штанах? — Клоун говорил все громче и вразвалочку подходил к Эгору. —
Безотказный ты наш.
— Ой-е, — присвистнул Эгор. — Толстяк, тормози! Моя жизнь — не твое свинячье дело.
По…
Договорить он не успел, рука клоуна молнией сверкнула в воздухе, и Эгор получил оплеуху
такой неожиданной силы, что свалился со своей кровати и укатился под стоявшую рядом.
— Предатель! — услышал он в подкроватной темноте удаляющийся крик клоуна, а когда
вылез, увидел вдали лишь уменьшающийся силуэт красного друга.
— Чего это с ним? — не понял Эгор. — Безумства чьего-то объелся? Куда он дернул?
— Не знаю, — сказала Мания. — Мне кажется, он перенервничал, пока ты пропадал во сне у
Риты. Боялся, чтобы с тобой не случилась какая-нибудь неприятность.
— Нет, это он меня за Кити, — сказал задумчиво Эгор. — Может быть, и правильно.
— Чрезвычайно эмоциональный клоун, — кивнула Мания.
— Слава Создателю, одной большой проблемой меньше, — довольно вздохнул Кот. —
Эмобой, может быть, поспешим во дворец с двумя хорошими новостями: и Рита спасена, и клоун
исчез.
— Что значит — исчез? Тик-Так мой друг. Сейчас пойду найду его и набью ему его толстую
морду. Что-то ты перестал мне нравиться, Кот в кедах, он же королевская подлиза. Иди к своей
Маргит и скажи, что завтра я приду во дворец, как обещал. А пока я пошел искать Тика. Куда он
ускакал?
— В сторону барбикенства, в центр, — сказала кукла. — Можно мне пойти с тобой? Тебе
понадобится провожатый, а я там родилась. — Правда, тебе запрещено там появляться, —
напомнил Кот.
— Со мной ее никто не тронет. Я — Эмобой, ваш завтрашний правитель.
— Ну-ну. Счастливого пути. До встречи во дворце. — Кот, важно задрав свой полосатый эмо-
хвост, не спеша удалился.
Эгор с Манией, напротив, пошли очень быстрым шагом. Центр города от Спального района
находился не очень далеко, но и не совсем близко. Улицы, по которым они шли, были ничем не
примечательны, все те же пыльные черно-розовые мостовые и пустые кукольные домики. Лишь
изредка навстречу попадались парочки гуляющих эмо-кидов. Но Эгор с Манией проносились мимо
них так быстро, что те не успевали их узнать. Стемнело, улицы стали сужаться. Вдалеке замелькали
яркие, странно разноцветные для Эмокора огоньки, и даже послышалась веселая музыка. Эгор не
поверил своим ушам, услышав «Бип-пип-пип — мой сигналит джип», и вопросительно взглянул на
Манию:
— У меня глюки?
— Нет, Эгор, это барбикенство, райончик, полный радости и удовольствий. Главное — не
подавиться ими сразу, — сморщила физиономию безглазая кукла.
— Вообще-то я люблю веселье, — сказал Эгор, — а клоуну здесь самое место. Не пойму, чего
же он раньше сюда не сбежал?
Мания промолчала. Улица, по которой они шли, заканчивалась большим шлагбаумом, на
котором аршинными розово-черными буквами было написано: «Эмо-кидам вход строго запрещен».
— Смешно, — сказал Эгор. — Приколисты.
За шлагбаумом сиял огнями широкий проспект, по которому разгуливали компании и парочки
нарядных и вальяжных барбикенов. Розово-черные цвета все равно преобладали в цветовой гамме
района, а то, что показалось разноцветьем привыкшему к двуцветному миру глазу Эгора, оказалось
лишь добавлением двух цветов: желтого и красного.
— Национальные цвета барбикенства, — сказала, поймав его взгляд, Мания. — Золото — цвет
достатка, красный — цвет плотских удовольствий.
Они уже совсем подошли к шлагбауму, когда увидели собак. Хотя, может быть, эти существа
только походили на них, а скорее даже на гиен. Но поскольку они однозначно охраняли шлагбаум, в
мозгу Эгора стереотипно просигналило: «Собаки». Они не увидели их раньше, поскольку зверюги
замечательно мимикрировали под окружающую их красно-розово-черную среду. У них в наличии
имелось по две мерзкие лобастые башки с разверстыми розовыми пастями, усаженными желтыми
зубами, и по три пары резвых кривых ног, на которых они на всех парах неслись к Эгору и Мании.