Порок
Шрифт:
Он возбудился и вслух произнес:
– Гузель Фаритовна!
Она ничего не ответила, отвлекаться на разговоры ей было некогда, ведь перед нею, как в сказке, за пару секунд из высохшего куста выросло большое могучее дерево, оно, как любое природное явление было наполнено высоким смыслом и требовало безотлагательного ухаживания.
– Гузель Фаритовна, – снова выговорил он, но это не Евгений обращался к ней, а те двое молодых ребят, которые пришли к ней в гости, как только муж улетел в далекую страну. И лежали с его женой в супружеской постели, в которой он находился в сию минуту и про себя изображал роль ревнивого мужа. Он, как и возжелал, получил дополнительный импульс. Легким движением руки он поднял голову жгучей брюнетке, повалил ее на спину. Она застонала, инстинкт самосохранения
Что творилось в ее голове, об этом Евгений мог только догадываться. Он действительно старался, в одно мгновение отогнал мысли и остался с нею один на один, это обнажило и сделало его вновь уязвимым. Поэтому ему срочно пришлось возвращать фантазию с двумя юношами и с его гипотетической женой, где не пахло уважением, а только бестактным надругательством.
Через полминуты все завершилось. Он поднял свой торс от ее тела и упал рядом плашмя, оба удовлетворенно тяжело дышали. Отдышавшись, Евгений повернулся к ней, прижался и обнял, время от времени покрывая поцелуями гладкую кожу спины. Это он делал впервые с тех пор, когда в последний раз спал с Татьяной. В промежутке душевных шатаний и брожений, он ни одну из партнерш не удостоил столь трепетным вниманием, – после секса он мог заговорить на отвлеченную тему, а то и вовсе вставал и прямиком шел в ванну.
Дорога ли нам партнерша, определяется периодом под названием «постфактум». Евгений был предельно внимателен, его не отягощало присутствие в чужой квартире, в чужой постели, с чужой женой. И Гузель Фаритовну он уже не подводил под определение «чужая женщина». Все, что ассоциировалось с нею, окружало ее, стало для него родным.
Глава двенадцатая
Он проснулся утром, один в большой постели, под прозрачными сводами балдахина. Всегда, когда мужчина вдруг обнаруживает себя в чужом ложе и в неизведанном месте, первое, что он ощущает, это неловкость, граничащая со смутным чувством тревоги. Оценив оперативную обстановку, Евгений встал, накинул на себя нижнее белье и тихой поступью направился искать новую отдушину. Он не стал ее окликать, прошел вдоль длинного коридора, остановился возле входа в гостиную. Как и предрекала ему хозяйка, от загадочного при свете ночных огней вида города ничего не осталось. Перед ним предстали бледно-серые многоэтажные постройки, картина явно диссонировала с той, что он видел вчера вечером. Большая, открытая для света комната была заражена уличной бледностью и хмуростью. Настроение в гостиной полностью зависело от погоды извне. Всю мебель в ней можно было пересчитать по пальцам: журнальный столик, тахта, служащая смотровой площадкой, большой телевизор на стене, видеоприставка и колонки по углам. Да, еще был ковер, который ночью Гузель Фаритовна назвала «холодным». Вспомнив это, Евгений сам почувствовал, как холодно ногам.
Хозяйку он нашел на кухне, она стояла у плиты и что-то пекла. У нее был совсем другой халат, белый из плюша, волосы собраны в хвостик. Она посмотрела на Евгения, застегивающего рубашку на груди, улыбнулась:
– Садись, будем завтракать и пить чай, ты же хотел когда-то пригласить меня на утреннее чаепитие.
Евгений послушно присел на стул, пожелав доброго утра. Она подала на стол тарелку со стопкой намасленных блинов. Одну сторону в просторной кухне занимала мебель со встроенной плитой, на другой стороне на стене висел телевизор. В центре – круглый стол, за которым расположился на мнимых правах хозяина полуголый Евгений, джинсы он так и не нашел.
– Тебе чай или кофе?
– Кофе и с молоком, – пробормотал Евгений, осматривая кухню.
Она развернулась лицом к Евгению, поднесла кофе, а себе налила чаю. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, никто не решался начать
Сам процесс приема пищи – это следующий физиологический шаг сближения после акта соития. Поначалу в период знакомства ты ешь осторожно, немного, тактично, то есть уравновешенное поведение легко вписывается в стратегию игры под названием «произведи впечатление».
Это присуще всем влюбленным парам, но потом, когда занавес приоткрыт, и вы прочувствовали друг друга сквозь призму собственных тел, совместный прием пищи больше не причиняет неудобства. Завтрак или обед после соития меньше наполнен символическим тактом, больше физиологическими потребностями. И здесь главное слово за мужчиной, он ведущий, и Евгений постарался на славу, наполовину опустошив тарелку с блинами. Следом и хозяйка, немного расслабившись, проглотила пару блинчиков.
Первой из-за стола вскочила Гузель Фаритовна – раздался звонок домашнего телефона в соседней комнате. Она убежала с криком:
– Я сейчас!
Допив кофе, пока Гузель Фаритовна говорила по телефону, Евгений встал, огляделся и пошел в спальню за одеждой. Джинсы и джемпер были аккуратно сложены на спинку стула.
«Да, у такой женщины во всем порядок, повезло кому-то в этой жизни», – подумал Евгений и тяжело вздохнул. Но испугался собственной мысли. Ночь прошла, и вместе с ней улетучились все фантазии, настал обычный день. Это повезло ему, обычному парню, который не умеет разрабатывать компьютерные программы, тем более – зарабатывать деньги, а рогатый муж пусть кусает локти где-то там, за океаном, если узнает, что всю ночь кто-то забавлялся с его прекрасной женой.
В комнату влетела Гузель Фаритовна и дополнила его мысли о муже: он только что совершил посадку в аэропорту и через полчаса будет дома. Евгений засобирался, одевшись, подошел к хозяйке и чмокнул в щеку. В это мгновение он пожалел, что ему придется уйти – ее запах и легкое прикосновение взбудоражили в нем сладострастное влечение.
Повторив поцелуй в другую щеку, он прижался к ней. Нет, она не отпрянула, а наградила его обратным жестом.
Для женщины, в дом которой с минуты на минуту должен нагрянуть супруг, она пребывала на удивление в спокойном состоянии. Скорее всего, она, как опытная любовница – а Евгений вряд ли был первым в череде ее связей на стороне – давно рассчитала, сколько потребуется мужу времени, чтобы преодолеть расстояние от аэропорта до дома. «Привычка, выработанная годами», – продолжал размышлять Евгений, когда направился по улице пешком к собственному дому.
Всю субботу Евгений провозился дома, стирал, помыл окна, полы. В отсутствие женщины он привык делать работу по дому сам, решение бытовых вопросов не вызывало в нем отторжения, как у многих мужчин.
Вечером, понимая, что уже после первого полноценного свидания начал испытывать к Гузель Фаритовне неподдельное влечение, он несколько раз порывался позвонить ей, но присутствие мужа отбивали эти желания. Он позвонил на следующий день, в воскресенье. Гузель Фаритовна в момент звонка находилась с мужем в гостях у родственников и не имела возможности для полноценного разговора. На дежурные вопросы Евгения на счет настроения она отвечала так же дежурно, пообещав ему перезвонить в понедельник утром.
Глава тринадцатая
В понедельник Евгений отправился на слушания в парламентский центр. Там собрались представители всех силовых структур, в том числе МЧС и ГУФСИН. Тема слушаний – условия содержания заключенных в тюрьмах, следственных изоляторах, комнатах предварительного следствия. Инициировал слушания правозащитник Мурзин, бывший депутат регионального парламента, ярый защитник секс-меньшинств. В России он получил прозвище «гей-депутат», когда в союзе с международным сообществом лоббировал проведение в Москве первых гей-парадов. Сам при этом вел достойный образ жизни, имел троих детей от двух браков.