Порождения света и тьмы. Джек-из-Тени. Князь Света.
Шрифт:
— Для Агни — превосходно, — сказал Яма. — А кто убил Бога?
— Я много думал об этом, — отвечал Кубера, — и пришел к выводу, что в случае с Брахмой это должен быть кто-то достаточно к нему близкий, ведь Брахма принял от него отравленное питье или закуску; ну а в случае с Шивой — кто-то достаточно знакомый, чтобы застать его врасплох. Дальше этого я в своих рассуждениях не продвинулся.
— Один и тот же?
— Готов побиться об заклад.
— Может ли это быть частью заговора акселеристов?
— В это трудно поверить. Симпатизирующие акселеризму не организованы. Ведь он совсем недавно вернулся на Небеса.
— А какие могут быть еще причины?
— Месть. Или одно из младших божеств ищет пути наверх. Почему вообще кто-то кого-то убивает?
— Ты не подозреваешь никого конкретно?
— Сложнее будет отбросить подозрения, чем их найти. А расследование передали в твои руки?
— Я в этом более не уверен. Думаю, что да. Но я найду, кто это сделал, кем бы он ни был, и убью его.
— Почему?
— Мне нужно что-нибудь сделать, кого-нибудь…
— Убить?
— Да.
— Жалко, мой друг.
— Мне тоже. Тем не менее это моя привилегия — и мое намерение.
— Я бы хотел, чтобы ты со мной на эти темы не разговаривал. Все это совершенно конфиденциально.
— Я никому ничего не скажу, если ты тоже сохранишь молчание.
— Даю слово, что не скажу.
— И знаешь, я присмотрю за кармическим прослеживанием — против психозондирования.
— Из-за него я об этом и упомянул. Пусть так и будет.
— Всего хорошего, мой друг.
— Всего доброго, Яма.
Яма покинул Павильон локапал. Вскоре туда заглянула богиня Ратри.
— Здравствуй, Кубера.
— Здравствуй, Ратри.
— Почему ты здесь сидишь один-одинешенек?
— Потому что некому развеять мое одиночество. А зачем пришла сюда ты — в одиночку?
— Потому что мне сейчас не с кем поговорить.
— Ты ищешь совета или беседы?
— И того, и другого.
— Садись.
— Спасибо. Я боюсь.
— Может, ты голодна?
— Нет.
— Возьми тогда что-нибудь из фруктов и чашечку сомы.
— Хорошо.
— Чего же ты боишься и как мне тебе помочь?
— Я видела, как отсюда уходил Владыка Яма..
— Да.
— И когда я посмотрела на его лицо, я вдруг осознала, что он и в самом деле бог Смерти и что есть на свете сила, которой могут бояться даже боги…
— Яма силен, и он мой друг. Могущественна Смерть, и никому она не друг. Однако они сосуществуют — и это странно. Агни тоже силен. И он — Огонь. И он мне друг. Кришна мог бы быть сильным, если бы пожелал. Но он этого никогда не хочет. Он изнашивает тела с неимоверной скоростью. Он пьет сому и занимается только музыкой и женщинами. Он ненавидит прошлое и будущее. Он тоже мой друг. Я — последний из докапал, и я не силен. Любое тело, в которое я вселяюсь, оплывает жирком. Троим моим друзьям я скорее отец, чем брат. Я могу оценить их пьянство, музыку, влюбчивость и огонь, ибо все это проявления жизни, и посему под силу мне любить своих друзей как людей или богов. Но третий, Яма, пугает меня не меньше, чем тебя, Ратри. Когда он принимает свой Облик, то становится вакуумом, заставляющим меня, ничтожного толстяка, содрогнуться. И тогда он никому не друг. Так что не смущайся, если боишься моего друга. Ты же знаешь, когда бог в затруднении, его Облик спешит ему на помощь, богиня Ночи, как, например, сейчас воцарились в этой беседке сумерки, хотя день
— Он вернулся так неожиданно.
— Да.
— Можно узнать почему?
— Боюсь, что это достаточно конфиденциальная тема.
— Касается ли это Брахмы?
— Почему ты спрашиваешь?
— Я думаю, что Брахма мертв. Я боюсь, что Яме поручили найти убийцу. Я боюсь, что он отыщет меня, даже если я накличу на Небеса ночь длиною в век. Он разыщет меня, а я не могу взглянуть в лицо вакууму.
— А что ты знаешь о предполагаемом убийстве?
— Думаю, что я была последней, кто видел Брахму живым, или первой, увидевшей его мертвым, в зависимости от того, что означали его конвульсии.
— Как это случилось?
— Я пришла к нему в Павильон вчера ранним утром — замолвить перед ним слово за леди Парвати, убедить его сменить гнев на милость и разрешить ей вернуться. Мне посоветовали поискать его в Саду Наслаждений, и я пошла туда...
— Посоветовали? Кто?
— Одна из его женщин. Я не знаю ее имени.
— Продолжай. Что произошло потом?
— Я нашла его у подножия синей статуи, играющей на вине. Он бился в конвульсиях. Дыхание отсутствовало, потом стихли и судороги, он замер. Я не смогла нащупать его пульс, не услышала сердцебиений. Тогда я призвала к себе частичку тьмы и, завернувшись в ее тень, покинула Сад.
— Почему ты не позвала на помощь? Может быть, было еще не поздно...
— Потому, конечно, что я хотела его смерти. Я ненавидела его за то, что он сделал с Сэмом, за то, что он удалил Парвати и Варуну, за то, что он сделал с архивариусом, Таком, за то..
— Постой, так можно продолжать весь день. Ты сразу ушла из Сада или вернулась обратно в Павильон?
— Я прошла через Павильон и опять увидела ту же девушку. Я сделалась видимой для нее и сказала, что не смогла найти Брахму и вернусь попозже… Он ведь и в самом деле мертв, не так ли? Что мне теперь делать?
— Взять что-нибудь из фруктов и глотнуть еще сомы. Да, он мертв.
— Явится ли за мной Яма?
— Ну конечно. Он возьмется за каждого, кого видели неподалеку. Это был, без сомнения, весьма быстродействующий яд, а ты была там практически в самый момент смерти. Так что он, естественно, выйдет на тебя и подвергнет, как и всех прочих, тебя психозондированию. Откуда и выяснится, что ты этого не делала. Поэтому я просто предлагаю тебе ждать, покуда тебя не вызовут. И больше никому ничего не рассказывай.
— А это мне сказать Яме?
— Если он доберется до тебя раньше, чем я доберусь до него, скажи ему все, включая и тот факт, что ты мне все рассказала, поскольку что предполагается, что я не знаю ничего о происшедшем. Смерть одного из Тримурти всегда сохраняется в тайне как можно дольше, даже ценой жизней.
— Но Владыки Кармы прочтут это у тебя в памяти, когда ты предстанешь перед их судом.
— Ну да они не прочтут этого сегодня в твоей памяти. Информация о смерти Брахмы станет достоянием как можно меньшей группы богов и людей. Поскольку Яме, должно быть, поручат или уже поручили вести официальное расследование, да к тому же он сам и спроектировал психозонд, я думаю, вряд ли кто-либо из людей желтого колеса получит доступ к работе машин. Тем не менее я должен согласовать подобный подход с Ямой — или его ему предложить — немедленно.