Порожденная Грехом (2)
Шрифт:
Я помнила только имя Крессиды. Ее отец отвечал за нелегальные товары, которые прибывали в морских контейнерах со всего мира. Я одарила обеих девушек приятной улыбкой, но их лица выражали неприятности.
Крессида покачала головой, ее губы сжались.
— Ты обесчестила себя и свою семью. Это было так отвратительно. Я бы никогда не поцеловала грязного байкера.
— И никого, кроме моего будущего мужа, — добавила другая.
— Да, — согласилась Крессида. — Мне жаль Амо, что у него такая шлюха в качестве сестры.
Мои брови полезли на лоб.
— Если ты не хочешь, чтобы твой отец провел остаток жизни, оттирая грязь с полов контейнеров, тебе лучше следить за своим языком, Крессида. Возможно, однажды ты станешь достаточно смелой, чтобы быть хозяйкой своей жизни, а не позволять другим людям быть твоей хозяйкой.
— Ты все еще шл...
Мэддокс вышел в коридор, заставив Крессиду побледнеть и захлопнуть рот.
— Не позволяй мне прерывать тебя, — сказал он голосом, который заставил Крессиду сделать шаг назад.
— Мы должны идти...
— Уже? — спросил Мэддокс. — Может, ты хочешь поделиться своим мнением обо мне со мной с глазу на глаз?
Она покачала головой, затем выражение ее лица изменилось на облегчение.
— Ох, Амо, — воскликнула она, когда Амо появился в коридоре.
Амо едва взглянул в ее сторону.
— Что здесь происходит?
— Ничего, — быстро ответила Крессида. — Не хочешь присоединиться ко мне на террасе? Хочу подышать свежим воздухом.
— Девочки только что сообщили Марселле, что в их глазах она шлюха, — сказал Мэддокс.
Я бросила на него взгляд, чтобы он замолчал. У Амо тенденция становиться слишком заботливым и совершать глупости в режиме «младший брат, но веду себя как старший».
Амо посмотрел на меня в поисках подтверждения. Я пожала плечами.
— Девочки имеют право на свое мнение, если только они будут держать его при себе в будущем, верно, Крессида?
Крессида поджала губы и посмотрела на Амо. Я видела, как разозлился брат, хотя он научился скрывать свои эмоции за эти годы.
— Как насчет того, чтобы поговорить на террасе? — сказал Амо Крессиде.
Она неуверенно кивнула, явно не зная, влипла ли она в неприятности. Прежде чем они ушли, я схватила Амо за руку.
— Она того не стоит. Не делай глупостей.
— Ты меня знаешь, — сказал Амо.
— Действительно.
Амо стряхнул мою хватку.
— Я просто прослежу, чтобы люди уважали нашу семью.
Он исчез.
Я вздохнула.
— Он совершит какую-нибудь глупость.
— Он подросток, они должны совершать глупости.
— Есть глупости, а есть такие глупости, как у Амо, и последние это всегда плохая новость.
Мэддокс усмехнулся.
— Мне нравится твой режим старшей сестры.
Он обхватил руку вокруг моей талии, и я напряглась. Его брови сошлись, и он начал отстраняться, но я остановила его.
— Останься. Я просто удивилась. Публичная близость все еще в новинку для меня, и мы не должны переусердствовать в присутствии моих родителей, прежде чем я смогу прояснить ситуацию с отцом.
— Удачи тебе в этом. Твои родители до сих пор не вернулись на вечеринку.
Мое сердце упало. Мне придется поговорить с папой. Я ненавидела, когда он злился на меня, но в конце концов он должен позволить мне жить собственной жизнью и делать свой собственный выбор, даже если он считает его ошибкой.
Глава 15
Ария
Как мать, я всегда хотела лучшего для своей дочери. Я старалась защитить ее в меру своих возможностей. Конечно, Лука взял на себя контроль над деталями ее защиты. Когда Лука рассказал мне о похищении, мое сердце разбилось вдребезги. Наш мир не был добр по отношению к женщинам. Но я думала, что Марселлу никогда не коснутся мерзкие стороны нашей жизни. Она должна находиться в безопасности, даже в браке.
Я заметила, что между ней и Джованни что-то не так, но надеялась, что они чудесным образом найдут то, что было у нас с Лукой. Возможно, я закрыла глаза на реальное положение дел, потому что мое желание обеспечить безопасность Марселлы было слишком сильным. Она была бы в безопасности в браке с Джованни, хотя и не была бы счастлива.
Теперь, наблюдая за тем, как Марселла целует Мэддокса на глазах у всех, я поняла, что она уже достаточно взрослая, чтобы вести свои собственные сражения, и она вела их по-своему. Марселла была слишком сильной, чтобы прятаться или отступать. Она похожа на Луку. Она знала только одну форму реакции, и это — атака. Этот поцелуй был объявлением войны всем людям, которые ждали, что она струсит или подчинится их правилам.
Мы с Лукой хотели, чтобы Марселла была такой же сильной, как Богиня, в честь которой мы ее назвали, и она такой и стала. Только Луке было трудно с этим смириться.
Один взгляд на его лицо сказал мне, что он вот-вот взорвется. Я быстро коснулась его предплечья, успокаивая. Его яростный взгляд метнулся ко мне, и часть гнева исчезла, но не вся. Для людей, которые не знали его так, как я, его гнев был хорошо скрыт под холодной маской публичности.
Амо пробормотал что-то себе под нос и ушел.
— Пойдем на улицу, подышим свежим воздухом, — сказала я Луке.
Он не двинулся с места, продолжая наблюдать за Мэддоксом и Марселлой, словно раздумывая, не убить ли первого прямо здесь, у всех на глазах.
Лука хорошо контролировал своего монстра — большую часть времени, но когда в дело вмешивались я или наши дети, его защитные чувства иногда заставляли его терять контроль. Один из таких моментов привел к вражде с Тартаром и, в конечном счете, к похищению Марселлы. Я никогда не винила в этом Луку, за исключением коротких моментов полного отчаяния, потому что мы с ним оба являлись частью этого безжалостного мира и решили остаться в нем даже с нашими детьми. Если кто и был виноват, то мы оба.