Порожденная Грехом (2)
Шрифт:
Мой живот подпрыгивал от волнения. Если отец действительно пытался убить Мэддокса, я не знала, что мне делать. Это хуже, чем утечка информации об Эрле, и это достаточно плохо. Если бы отец приказал своим солдатам нажать на курок, то кровь была на его руках.
Мне было плохо от одной мысли об этом. Я любила свою семью и не хотела разрушать ее, но я также любила Мэддокса...
Как только мы с папой вошли в его кабинет, я почувствовала, как весь груз забот обрушился на меня одной всепоглощающей
— Поклянись, что это был не ты! —
закричала я, совершенно выйдя из себя.
Если папа приказал своим солдатам убить Мэддокса и представить это как несчастный случай, то я не была уверена, что смогу его простить. Даже если он сделал это ради моей защиты. Существовал предел того, что я могла принять.
— Следи за своим тоном, — твердо сказал папа, пересекая кабинет к своему столу.
Мои глаза расширились от ярости.
— Я не буду молчать, не тогда, когда ты, возможно пытался убить человека, которого я люблю.
Отец опустился на кресло, выглядя измученным и сердитым. Меня не волновало, что мой тон вывел его из себя. Не после того, что я только что узнала.
Папа молча смотрел на меня почти минуту.
— Любишь?
Я не могла поверить, что он пытается обсуждать мое эмоциональное состояние в такой момент.
— Папа, — твердо сказала я.
Он вздохнул и посмотрел на свое обручальное кольцо. Я никогда не видела его без кольца.
— Я не участвовал в этом.
Я посмотрела на него с сомнением.
— Твои солдаты уважают и боятся тебя. Они выполняют твои приказы, потому что боятся последствий, и ты действительно хочешь, чтобы я поверила, что ты ничего не знал?
— Я знаю только то, что некоторые из моих солдат недовольны моим решением оставить Мэддокса Уайта в живых, а тем более позволить ему обесчестить мою дочь.
— Обесчестить, — повторила я дрожащим голосом.
— Это их слова, не мои.
— Но ты тоже так думаешь.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Марселла.
— А Мэддокс единственный, кто делает меня счастливой!
— Я знаю.
Я колебалась.
— Если ты знаешь, тогда почему пытался убить его?
Папа вздохнул и встал, обогнув стол и обхватив меня за плечи.
— Я не пытался. — он прижал мою ладонь к своему сердцу, затем накрыл ее своей рукой. — Клянусь своей честью и жизнью, что я не знал об их плане убить Мэддокса.
— Поклянись жизнью мамы, — потребовала я.
На лице отца мелькнула улыбка.
— Ты станешь отличным дополнением к Фамилье.
— Пап, — предупредила я, не желая отвлекаться на комплименты, какими бы лестными они ни были.
Ничто в этом мире не значило для папы больше, чем мама. Его любовь к ней безгранична.
— Клянусь жизнью твоей матери. Я ничего не знал о попытке убийства и не одобрил бы. Если кто-то и убьет Мэддокса Уайта, то это буду я.
— Не смешно, — пробормотала я.
— Я абсолютно серьезен.
Я покачала головой.
— Что насчет Амо или Маттео?
— Маттео не стал бы действовать за моей спиной. А Амо смирился с Мэддоксом. Думаю, они ладят.
Они ладили, по крайней мере, лучше, чем в начале, но папа и Амо, проворачивавшие дела за моей спиной, — это все еще обжигало. Я покачала головой, чувствуя, что меня переполняет отчаяние. Я не хотела не доверять своей семье. Слезы навернулись у меня на глазах. Папа коснулся моей щеки.
— Принцесса, в чем дело?
Я подняла на него взгляд.
— Я хочу, чтобы наша семья держалась вместе. Хочу иметь возможность доверять тебе, Амо и Маттео, не хочу бояться за жизнь Мэддокса, когда он с тобой, не хочу оказаться между двух фронтов.
Папа поцеловал меня в лоб.
— Этого не будет, Марси. Я постепенно примиряюсь с тобой и Мэддоксом, но это нелегко. Для отца никогда не бывает легко видеть свою дочь с мужчиной, но для такого человека, как я, видеть тебя с тем, кто был моим врагом, это серьезная проблема, но я готов решить ее ради тебя и твоей мамы.
— Мамы?
— Она хочет, чтобы я помирился с Мэддоксом.
Мне хотелось, чтобы мама была здесь прямо сейчас, чтобы я могла обнять ее.
— Я была бы очень благодарна, если ты поговоришь с Мэддоксом.
Папа кивнул.
— Как думаешь, есть еще твои солдаты, которые хотят убить Мэддокса?
— Я не сомневаюсь. Вражда между нами длится уже слишком долго. Она укоренилась в их мозгах, но теперь, когда я знаю о непосредственной опасности, я положу этому конец, не переживай.
Мэддокс
— Лука никому не приказывал убивать тебя, Уайт, — сказал Маттео.
— У меня есть два верных солдата, связанных в кузове фургона, которые пытались убить меня, так что извини, если я не верю тебе на слово.
— Тебе придется поверить на слово Луке и мне. Мы почти семья, в конце концов.
Я показал ему средний палец.
— Я не в настроении для твоих шуток.
Маттео ухмыльнулся.
— Я не шучу. После поцелуя на вечеринке, таблоиды и все в нашем мире ждут официального объявления о помолвке.
Как и всегда, когда кто-то упоминал о помолвке или браке, мое сердце билось быстрее.
Маттео усмехнулся, но у меня не было возможности спросить его, что тут смешного.
Марселла и Лука вернулись через десять минут. Марселла выглядела так, будто плакала, и это заставило мою защитную реакцию включиться.