Портрет Мессии
Шрифт:
— А потом они развелись?
— Точно не знаю. Она проявляет крайнюю скрытность во всем, что касается личной жизни. Возможно, муж ее умер, впрочем, доподлинно это не известно.
— А каким образом ей достались большие деньги?
— Не знаю, но бьюсь об заклад, денег у нее предостаточно.
Джентльмен, беседовавший с ним, оказался управляющим одного из ведущих банков Швейцарии, и у Корбо не возникло ни малейших сомнений в состоятельности графини. И в самом деле, редко можно увидеть такую страсть в глазах швейцарского банкира.
— И при этом она ни с кем не встречается, —
— Если и да, то крайне редко. Просто образчик осторожности. Принимая приглашение на этот вечер, она прежде хотела убедиться, что здесь не будет камер и прессы.
— Интересно почему.
— Не знаю, поверите вы или нет, но лично мне кажется, она весьма скромна.
— А мне уже давно кажется, что скромность вышла из моды.
Банкир вежливо улыбнулся.
— Необычная женщина, во всех отношениях. Хотите, я вас представлю?
У графини были изумительно красивые глаза. Такие чудесные и загадочные, что не замечаешь, как она не протянула вам руки.
— Немало наслышана о вас, — произнесла она по-французски, хоть и не была француженкой. Смуглая кожа и холодные темные глаза выдавали принадлежность к древней расе. Шею украшал рубин в оправе, походившей если не на оригинал, то на весьма искусную имитацию драгоценностей эпохи Римской империи. Вместо обручального графиня Медичи носила старинное кольцо с камеей. На ней изображались влюбленные, державшиеся за руки, — пасторальная фантазия в стиле барокко. Кольцо явно стоило сотни тысяч; сэр Джулиан склонялся к тому, что это оригинал, ценой не меньше миллиона.
Реакцией Корбо на подобную любезность была скромная улыбка — выработать ее стоило немалого труда.
— Не стоит верить слухам и сплетням. Они всегда столь поразительно верны.
— Слухи и сплетни — единственное, что я могу себе позволить. Видите ли, я слишком занята для чего-то большего.
— Вы не должны становиться рабыней работы. Жизнь дана для того, чтобы жить!
— Я рабыня своей страсти, сэр Джулиан. Моя страсть — знания.
— Графиня весьма известная писательница, — заметил банкир на слишком правильном французском, который казался бледной имитацией в сравнении с изысканной речью светской дамы.
— «Забытый Иерусалим»! — воскликнул Корбо, используя английское название. — Я считаю, что это одна из самых замечательных книг о римском владычестве первого века.
— Вы увлекаетесь историей, сэр Джулиан?
— Я не профессионал, но в целом, полагаю, мои познания выше среднего. И вообще книги — моя страсть. Нет, разумеется, иногда удается выкроить время и провести его с друзьями, так что эту страсть вряд ли можно назвать всепоглощающей.
Банкир тоже продолжал играть свою роль и не преминул заметить, что Корбо является владельцем одной из лучших в Европе библиотек по оккультизму.
Слабая улыбка на лице графини, видно, была призвана смягчить антипатию, которую она почувствовала к новому знакомцу.
— О, так вы волшебник?
Вопрос, к которому Джулиан Корбо всегда относился с презрением. Но графиня, похоже, неплохо разбиралась в этих вещах.
— Я не верю в подобные глупости.
— Тогда мне, должно быть, следовало назвать вас знатоком?
— Ну, это совсем другое… Нет, к сожалению, я всего лишь любитель. Хоть и обожаю читать о мужчинах и женщинах, наделенных уникальными оккультными способностями, но этим пока ограничиваюсь. Далеко не уверен, что смогу вызвать дух и уж тем более — управлять им.
— А у меня создалось впечатление, что вы из разряда мужчин, которые точно знают, чего хотят. А теперь прошу прощения, мне пора.
— Удивительная женщина, — заметил банкир, когда графиня удалилась.
Корбо, багровый от гнева, решил не отвечать этому дураку. Да, женщина необычная, но за этим стояло что-то еще. Корбо был знаком с сотнями неординарных людей. Это его бизнес, знакомиться с такими людьми! А эта… другая. Она его не боится.
Озеро Люцерн
Они надели перчатки и ждали, когда ответит вторая группа. Те не отзывались, и Кейт уже в третий раз повторила:
— Команда-один на позиции! Вы меня слышите? Где вы?
— Уже почти на месте, Девочка, — прозвучал в наушниках старческий голос.
И через мгновение:
— У цели!
Итан и Кейт устремились вперед. Едва они оставили скалу и укрылись в тени, все вокруг залил ослепительный свет прожекторов, а тишину взорвал резкий вой сирены. Сработала электронная сигнализация. Итан услышал женский голос с грубым немецким акцентом:
— Какой болван установил ворота поперек дороги?
Мужчина принялся успокаивать ее:
— Мы, наверное, не там свернули, дорогая.
Говорили они громко, стекла в машине были опущены, и происходящее, несомненно, заметили на посту охраны.
— Ничего подобного, свернули правильно! — сердито возразила женщина. — Просто какой-то идиот поставил ворота посреди дороги!
Сценарий был таков: пара подвыпивших австрийских туристов решила прокатиться поздним летним вечером и случайно заехала в имение миллионера. Бампер автомобиля уперся в железные ворота, и незваные гости сочли, что это произошло целиком по вине владельца особняка. Тем временем Кейт с Итаном быстро скатились вниз со скалы и затаились.
Заняв позицию для стрельбы с колена, они внимательно оглядели виллу. Дом походил на замок: стоял на возвышении, но на самом деле только башня, смотревшая на озеро, была выстроена в средневековом стиле. Сам же особняк, несмотря на то что возраст его перевалил за сто лет, был создан исключительно для комфорта его обитателей. На первом этаже на просторную террасу открывались несколько застекленных дверей. Над ней возвышался балкон с колоннадой, с которого открывался прекрасный вид на озеро. От любопытных глаз имение защищали с двух сторон небольшие рощицы, а по периметру вся территория была обнесена высокой каменной стеной, за исключением гой части, где почти вертикальная скала, поднимающаяся от самой воды, надежно закрывала доступ всем посторонним. Но для профессионала это не преграда.