Портрет моего мужа
Шрифт:
– Не думай, девонька, что они отцепились. Такие засранцы просто не уходят.
– И что теперь?
– А ничего... поставят своих людей на «Большое крыло», возьмут за жабры перекупщиков...
– И...
Сала Терес фыркнул и произнес очевидное:
– Цены вырастут.
Излом прошел обыденно. Я вместе с Гедре и прочими женщинами замка, которых по старому обычаю собрали всех, даже годовалую правнучку стряпухи привели, месила тесто для зимнего пирога. Слушала песни, в которых понимала слово через два, а после, когда ночь переломилась пополам, выставив на голом небе
Ела тот самый пирог, который ломали руками.
...единственное, что изменилось, так это моя лаборатория.
Замок Ольс укрыл ее от чужаков, о чем, подозреваю, рыжий догадывался, но, несмотря на все свое старание, совладать с древней силой у него не вышло.
Замок был недоволен.
И стены лаборатории потемнели. Камень стал плотнее, а потолок будто бы ниже. Стекла и те помутнели, будто норовя закрыться от того мира вовне, который был для меня опасен. Но не это главное. Я, в отличие от замка и его хозяина, понимала, что доказать мою причастность к незаконным... к условно незаконным - все же я добралась-таки до Уложений и нашла интересный пункт о необязательности постановки клейма создателем, имеющим право на клеймение, - артефактом можно не только через лабораторию.
При первичной активации остается отпечаток силы, который, конечно, развеивается через некоторое время, но... мало ли, какие еще лупы есть в запасе у королевской Службы безопасности? Подозреваю, будь у рыжего желание надавить на меня, он бы вспомнил об этой мелочи, но... То ли желания не было, то ли времени с последней поставки прошло изрядно, рыжий смолчал. А нового шанса давать я ему не собиралась.
На острове Ольс обитали разные люди.
Нашлись и отмеченные силой, которые за малую монету предоставили мне угол в мастерской, а еще собственные руки. Всего-то и надо, что взять заготовку и повернуть в ней ключ силы. Вот над ним пришлось поработать изрядно, потому как ничего подобного прежде мне не встречалось. То ли не вставало перед артефакторами аналогичных проблем, то ли решались они иначе, однако после нескольких месяцев мучений мне удалось создать более-менее стабильную вторичную структуру, которая после выполнения единственной своей задачи просто рассыпалась.
– Хитро, - оценил сала Терес, покРутивши узенький браслетик, который выглядел обыкновенным браслетом, по сути им и являлся, поскольку вычерченные на внутренней стороне контуры пока были лишь узорами.
– Знаю я, кого тебе подрядить...
Так и появились в моей жизни почтенная вдова и трое ее сыновей, все - одаренные, хотя и дара их едва-едва хватало, чтобы разжечь свечу.
Или заклятье.
– А у них...
У вдовы не было коронной бумаги, равно как и у сыновей ее. С другой стороны, чем меньше сила, тем короче жизнь остаточного следа, но все же...
– Не беспокойся, им есть куда податься...
Так и жили.
Вельма забралась на стул с ногами. Этой ее привычки Кирис никогда не понимал, вот разве ж удобно? Устроилась, что курица на насесте, и карандаш грызет. Взгляд задумчивый...
– Стало быть, по крови ничего?
– Ничего, - подтвердил Кирис.
– И по остаточному следу тоже пусто.
...ловушки чистые.
И ему самому уже начинает казаться, что никакого такого воздействия и не было. Примерещилось. Просто... человек симпатичный. Ведь бывает же такое, что некоторые люди способны вызывать симпатию.
– Но Терес утверждает...
– Утверждает.
Вельма рассеянно кивнула.
– Ему можно верить.
– Знаешь?
– Мой наставник. Хороший человек...
С этим утверждением можно было бы и поспорить, но Кирис не стал. В последние дни Вельма была какой-то... не такой. Рассеянной. Мечтательной даже. И про отпуск свой забыла.
– Значит, старая кровь. Что? Эйты, они ведь не просто так эйты, - она все же отложила изрядно пожеванный карандаш, но лишь затем, чтобы взять другой.
– Благословенные богиней, а божественное благословение, чтоб ты знал, просто так не проходит. У них много... талантов, о которых, сам понимаешь, не спешат распространяться.
Наверное, стоило бы сказать, что это все глупости и сказки, которые хорошо рассказывать у костра на берегу, когда и море замирает. А волны подбираются ближе и ближе, они ценят хороших рассказчиков.
...таких, как Миста.
Поэтому и забрали ее.
Надо же, столько лет не вспоминал, а тут вдруг выскочило. Память, она такая, только отпусти, мигом извернется змеей, вцепится в горло.
– Может, - Кирис подал руку.
– Прогуляемся?
– Что? А... да... устал?
– Не знаю. Просто... странно это все. Думаешь, мне сделают предложение?
Визитная карточка Маруна Ильдиса, самого молодого в истории королевства члена Большого Королевского Совета, лежала в коробке для визиток, между клочком бумаги с запиской от старого зеленщика, приторговывавшего краденым, и скидочными купонами. Возможно, со временем в коробке - вот уж бесполезнейшая вещь, но подарок Вельмы, - появятся и другие карточки, но эта... каждый вечер Кирис зачем-то доставал белый прямоугольник, осторожно касался шелковистой бумаги, трогал уголки и испытывал преогромное желание заказать карточку и себе.
Хотя бы дюжину.
Вдруг да пригодятся? Потом идея начинала казаться нелепой, да и камень вяло нагревался, намекая, что не стоит увлекаться чужой жизнью. И отпускало.
До следующего вечера.
Наверное, стоило бы написать в докладе, Кирис даже пробовал, только... стоило перу коснуться бумаги, и он осознавал, насколько нелепой, мелочной будет казаться его жалоба. Этак и вправду параноиком прослыть можно.
Подумаешь, карточка...
...он ведь не собирается вновь с Ильдисом встречаться, если, конечно, не велят.
В парке гулял ветер.
И дождь шел. От дождя укрылись и разносчики мороженого, и продавцы сладкой ваты, и даже махонький магазинчик, где продавали сахарных петушков на палочке, пряники и карамельные трости, был закрыт. Мокли облетевшие березы. И клен лишился пурпура. Листва его легла на дорожку, чтобы смешаться с грязью.
Вельма поежилась.
Но от куртки отказалась:
– Не надо. Извини... в последнее время все идет как-то... не так.
– Нужна помощь?
– Какая?