Портрет неизвестной
Шрифт:
– Как ты? – спросили они хором и рассмеялись.
– Все хорошо, – ответила Надежда, – муж, дочка, внучка уже есть. С работы меня сократили, так муж так обрадовался – велел дома сидеть и отдыхать.
Тут она все же немного покривила душой, поскольку терпеть не могла свой статус домашней хозяйки. К тому же все друзья и знакомые, как только узнали, что Надежда бросила работу, тут же, по выражению подруги Алки, совершенно обнаглели и навесили на Надежду массу своих собственных дел.
Посидеть в квартире, ожидая мастера по ремонту телефона или сантехника, отвезти в ветлечебницу попугая, встретить на вокзале тетю из Новохоперска, забрать из школы малолетнего хулигана и тут же определить его в бассейн, сдать
В конце концов, по совету все той же Алки, Надежда научилась говорить «нет». Не сразу, но помогло. Так что увольнение с работы принесло Надежде мало радости. Но не вываливать же все это человеку, с которым не виделась сорок лет!
– А у тебя как дела?
– Ну… – Лёлик помедлил и вздохнул.
Тут Надежда заметила какую-то маету и озабоченность в его круглых глазах. Принесли кофе и пирожные. Лёлик после непродолжительного колебания заказал эклер и корзиночку, очевидно, он, как в детстве, любил сладкое.
– С работой все хорошо, – начал он, – я ведь электротехнический заканчивал.
– Да что ты? В нашем городе?
– Ну да. Отца во Владивосток перевели, там он и служил, а я там школу закончил и приехал сюда, бабушка у меня жила на Петроградской стороне, комната у нее была в коммуналке. Ты не поверишь, Надя, когда учился, даже в тот наш двор приезжал, искал кого-то из знакомых, но никого не нашел.
– Мы переехали.
– Ребята кто в армию ушел, кто тоже переехал, один только Витька Капитонов меня встретил. Он уж тогда алкашом был, о чем с ним говорить-то?
– Он вскоре и умер, паленой водкой отравился…
– Да бог с ним! Значит, закончил я институт, а тут бабушка умерла, комнату на меня не успела переписать. Поехал я к родителям во Владивосток, да там и застрял, потому что женился.
– Да ну? Как так – сразу?
– Вот и сразу, – Лёлик тяжко вздохнул и откусил сразу половину корзиночки, – так уж вышло. Познакомились мы на танцах, она, Тамара, тоже с родителями в военном городке жила, только меня на два года младше была. Училась в Москве, приехала на каникулы, тут мы и… в общем, лето кончается, она приходит вся бледная, да как бухнет мне – беременна. Я – как да что, да вроде мы это… то есть не это… извини, Надя, за такие подробности…
– Да ладно, что мы – дети, что ли… хотя нынешние дети поумнее нас в этом вопросе будут.
– Это уж точно! – Лёлик доел корзиночку и посматривал теперь на эклер.
Надежда отщипывала потихоньку сухое пирожное и пила кофе, в который положила мало сахара и теперь усиленно отводила глаза от сахарницы, в общем, проявляла силу воли.
– Ну, значит, признались мы родителям, ее отец сразу о свадьбе заговорил. Я растерялся, конечно, а что делать-то… Мама повздыхала, конечно, но, говорит, девушка вроде своя, родители нам знакомы, могло быть и хуже… Ну, свадьбу сыграли, я и опомниться не успел. Поехали в Москву, я с трудом на работу устроился, квартира съемная, родители, конечно, денег присылали, так у них тогда тоже трудности начались. А Тамаре ни ребенок, ни я были не нужны, она так и говорила, не стеснялась. Она учиться хотела, потом карьеру делать, а пока с подружками повеселиться. А тут – беременность плохо проходит, денег нет, красота вся ушла… В общем, она меня прямо возненавидела. Я, конечно, тоже не подарок был, в общем, ругались мы с ней страшно. Дочка родилась – опять начались трудности, да они и не кончались. Тамарка на дипломе, я на работе, а тут еще теща приехала, сидим друг у друга на голове. Ребенок вечно орет, теща шипит, я так устроился, чтобы в командировки все время ездить. Ну, прошло какое-то время, возвращаюсь я как-то вечером с работы, а в квартире нашей съемной хозяйка сидит. И мне от Тамарки письмо передает. Дескать, надоело ей все до чертиков, теща
– Это ты зря… как же без семьи-то…
Надежда произнесла эти слова машинально, на самом деле ее волновало другое.
Лёлик, конечно, очень славный, и она искренне рада встрече, однако, судя по всему, он всерьез настроился рассказывать ей всю свою жизнь. Это был только первый брак, а вдруг у него было вообще семь жен, как у Синей Бороды?
И даже если не семь, а три, то это тоже очень много, потому что он-то, судя по всему, никуда не торопится, а у Надежды время поджимает. Муж с работы придет, а у нее и ужина нет.
Нужно хотя бы за час до него дома быть и что-нибудь сообразить из имеющихся запасов.
Однако неудобно демонстративно на часы смотреть, воспитание не позволяет.
– А как же дочка? – спросила она только для того, чтобы проявить интерес к разговору.
– Да как… – Лёлик нахмурился, – я, конечно, денег посылал и теще написал даже, чтобы, если что нужно, ко мне обращалась, только мне ни ответа ни привета.
Так время и прошло, звонит мне вдруг Тамара – так и так, говорит, замуж выхожу и уезжаю в Штаты, на постоянное место жительства, а от тебя разрешение на дочку требуется. И что если хочу я, чтобы меня в покое оставили и чтобы она меня ежечасно не проклинала, то чтобы подписал все бумаги быстро, а она со своей стороны никаких претензий ко мне не имеет. Ну, я подумал немного, да и согласился. Сама посуди – ребенка этого я уж сколько не видел, она про меня вообще знать не знает, какой из меня папаша? Тамарку видеть не могу, да и ее, судя по всему, даже от телефонного разговора со мной уже трясет.
– Это же надо уметь – так друг другу опротиветь…
– Ага, она даже за документами не пришла, адвоката прислала. Ну, и все на этом, перечеркнул я ту страницу, надо дальше жить. Тут как раз познакомился с женщиной. Скромная, приятная, симпатичная, сын у нее от первого брака…
– А сама из провинции? – прищурилась Надежда.
– А ты, Надя, как догадалась?
– Да что уж тут… – вздохнула Надежда, – все ясно.
Она протянула руку, чтобы поправить волосы, при этом удалось взглянуть на часы. Время неумолимо бежало вперед, к возвращению мужа с работы.
– Ну, не буду тебя лишними подробностями грузить, – также вздохнул Лёлик.
«Хорошо бы!»
– В общем, сначала так просто вместе жили, потом расписались, в квартиру я их с сыном прописал, так ее как подменили. Была такая скромная, спокойная, голос тихий, смех приятный, а тут… стала денег требовать, а как ругается – ну так орет, прямо баба базарная. И главное – я тогда зарабатывал прилично, денег на нее не жалел, все у них с сыном было, а ей все мало!
Надежда посмотрела на Лёлика очень выразительно – обещал же не вдаваться в подробности. Как ни странно, он ее взгляд понял. И даже покраснел.
– Извини, что-то я действительно разболтался. Короче, устроила она мне в квартире настоящий ад, так что решил я разводиться. Да ради бога, она говорит, оставь мне квартиру, да и катись к чертовой матери, я тебя искать не буду.
– Однако…
– Я от такого дар речи потерял, говорю – да у тебя же прав никаких нет, квартира моя. Она и отвечает, что это мы еще посмотрим. И началось… всем соседям на меня нажаловалась, что я ее бью, на работу телегу накатала…
– Да кто ж на работе сейчас на это внимание обращает! Это раньше парткомом и профкомом пугали!