Портрет одинокого волка

Леон Каталина

– Но ведь какая-то разница есть?

– Да, и это сильно ощущаешь, когда встречаешь другого оборотня. Трудно определить точно, но в их душах есть что-то еще.

– Что?

– Капелька магии? Частичка дикости? Не могу сказать точно что, потому что сам не знаю.

– Ты жил, спал и сражался рядом с другими в течение многих лет. И никто не заметил?

– Я не изменялся, если не находился за закрытыми дверями или не был абсолютно уверен, что нахожусь в поле один.

– Похоже было сложно. Ты уверен, что никто не подозревал?

–

Возможно они подозревали. Несколько раз на меня косо поглядывали из-за моего острого обоняния или способностей идти по следу. Я всегда отшучивался или выкручивался, приплетая старые знания американских индейцев. По правде говоря, даже если они и видели как я превращаюсь, ни один армейский офицер, если он хочет сделать приличную карьеру, никогда не обвинит сослуживца в том, что он гребаный волк-оборотень. Их быстренько бы уволили в соответствии с Параграфом 8.

Сэла играла со шнурком от ботинка, крутя его между пальцев.

– Есть какие-нибудь бывшие жены или подруги, которые знали про твой секрет?

Его плечи напряглись, когда он вспомнил о нескольких неудобных разговорах с бывшими любовницами.

– Уверен, что пара женщин подозревала, что я что-то скрываю, но я не мог ничего рассказать, не открывая Ящика Пандоры и не вызывая при этом нежелательного внимания к стае Блэк Хиллс.

Положив ладони на матрас и откинувшись назад, она казалась спокойной.

– Наверное жить с таким большим секретом было одиноко?

Искушение прикоснуться к ней было почти непреодолимым.

– Я был полон решимости сохранить свое прошлое в тайне.

– Почему?

– Когда растешь в бедности и так сильно отличаешься от остального мира, то не хочешь за это держаться. Я боялся, что меня затянет в то же самое дерьмо, которое разрушило жизнь моих родителей.

– Как что например?

Он выпрямил ногу, задевая ее бедро. – Стая должна почитать своего альфу, но когда это опьяневший от власти псих, готовый терзать своих собственных детей, ответственный… то у вас проблема.

Сэла вздохнула.

– Тогда зачем вообще возвращаться?

Боясь взглянуть на нее, он смотрел на покрывало.

– Я не собирался. Но около года назад я ушел из армии. Понял, что настало время попробовать пожить на гражданке. Не знаю, было ли это совпадением или судьбой, но в том же месяце что я уволился в запас, умер мой отец.

– Прости.

– Мы не были близки. И я едва его знал. Он сбежал из стаи, так что было настоящим сюрпризом обнаружить, что его последней волей стало желание быть похороненным на Gray Paw Mountain, рядом с моей матерью. Так или иначе, я приехал сюда на похороны. Я отсутствовал всю свою взрослую жизнь и увидел как изменилась стая. Магнум был мертв, а новый альфа относился ко всем с уважением. Впервые, у меня появилась надежда, что здесь было что-то и для меня. Так что, я отремонтировал этот дом и остался.

Она поджала губы. И как будто в изнеможении, вздохнула.

– В некотором смысле, твоя история похожа на то, как я прожила

прошлый год.

– Каким образом?

Она поджала под себя ноги и подвинулась ближе.

– У меня тоже был тяжелый год. Я даже не собиралась сюда приезжать. Было бы легче отправиться в Центральную Америку, но я увидела статью об этих чертовых волках Лос Лобос. И не могла перестать о них думать.

Он нервно засмеялся.

– Готов поспорить, ты бы хотела, вернуться в Гондурас?

– Нет. Не сейчас. Возможно, это было приключение в котором я нуждалась. – Она удивила его, погладив рукой его лицо. Ее теплые карие глаза наполнились эмоциями. – Я думаю, ты должен меня поцеловать.

У него перехватило дыхание. Ее розовый, в форме сердечка рот напоминал ему о сладком мазке клубничного варенья. Ее нижняя губа была кокетливо пухленькой и ему хотелось делать с ней плохие вещи. Он знал, что если подвинется к ней ближе и уберет со лба ее непослушную прядку волос, ситуация станет неуправляемой. Нетерпеливый волк внутри него хотел заявить на нее права. Его дразнили мучительные фантазии, как он жестко трахает ее сзади и ласкает при этом ее горло. Искушение было почти непреодолимым. От кожи Сэлы не только исходил запах возбужденной женщины, но и опьяняющий аромат пары. Впервые в жизни, этот неотразимый запах был направлен на него и сводил его с ума.

Кончики ее пальцев задели его бедро.

– Ну?

Всепоглощающая похоть вырвалась на поверхность. Каждая мышца напряглась. В мгновение ока поцелуй может выйти из-под контроля. Если он не будет осторожен, то набросится на нее со всей силой. И это был ужасный внутренний конфликт. Потому что кто-то может пострадать, вероятно он сам. Сила того, что он почувствовал к Сэле потрясла его.

Она наклонилась вперед, чтобы прикоснуться губами к его губам. Легчайшее прикосновение было приглашением к вакханалии.

– Если ты можешь читать мои мысли, почему ты просто сидишь здесь вместо того, чтобы делать то, о чем я попросила?

Обхватив ее лицо руками, он прижался губами к ее губам. Первые потрясающие моменты были возбуждающими. Губы Сэлы раскрылись с нежным вздохом. Он провокационно взмахнул языком, поцелуй углубился и она расслабилась. Он собрал ее густые локоны в свободный хвост и решительно, но нежно дернул волосы, зная что жест молчаливо передал его желание управлять ситуацией. Затаив дыхание он ждал ее ответа.

Ее взгляд был как жидкий огонь.

– Скажи мне что делать.

Он отпустил свой захват.

– Ложись поперек кровати. Я хочу на тебя взглянуть.

Она оперлась на локоть и подняла обутую в ботинок ногу.

– Сначала раздень меня.

Он осторожно взял ее лодыжку, расшнуровал узел и пошевелил, позволяя тяжелому ботинку с глухим стуком упасть на пол.

Сэла подняла вторую ногу, предлагая освободить и ее.

– Как волки-оборотни занимаются любовью?

– Неистово и игриво. – Он обхватил ладонью стопу и краем ногтя подразнил ее арку.