Портрет второй жены (Единственная женщина)

Берсенева Анна

Ему было даже почти все равно, что именно говорит Юра, хотя он внимательно вслушивался в каждое его слово. Он просто радовался тому, что они снова вместе, – за пять лет он не мог к этому привыкнуть. И воодушевлялся вместе с Юркой, начинал верить в его планы, поначалу казавшиеся завиральными. Да и как было не верить, если Юрка умел реализовать их буквально из воздуха!

Тогда, вернувшись домой после ипподрома и отойдя немного от неожиданного прилива тоски, Сергей понять не мог, что это с ним произошло. Они так хорошо провели вечер, и Лиза была с ними – разве этого мало?

Но в какое-то мгновение

он понял: мало, невыносимо мало для него, что она сидит рядом и смотрит на Юру таким взглядом, от которого душа переворачивается! Сергей хотел, чтобы так она смотрела на него, он отдал бы за это все, кроме…

Вот в этом и была причина его тоски, из-за которой Сергей сидел за столом у себя в квартире на Юго-Западе и пил в одиночестве «Абсолют».

Юра зашел к нему в кабинет на следующий день после того, как они с Лизой ездили на какой-то раут. Лицо у него было невеселое, и прежде это сразу встревожило бы Сергея, но теперь он заставил себя подумать: наверное, опять из-за немецкого проекта.

– Что нового? – спросил он Ратникова.

– Ничего особенного, – пожал плечами тот. – Да, ко мне Подколзев подкатывался вчера.

– Это который? – заинтересовался Псковитин. – Тот самый?

– Какой же еще.

– И чего хотел? – Лицо Сергея посуровело.

– В Думу звал, фракцию укрепить. Вместо Цыпкина покойного.

– И чем кончилось?

– Да ничем, послал подальше. О чем с ним говорить?

Известие о неожиданном предложении вора в законе встревожило Псковитина. Юра не лез в политику, и это все знали. Отчего же вдруг такой странный заход?

– А где он тебя нашел? – поинтересовался Сергей.

– Он тоже в гостях был. Ну там, куда мы ездили с Лизой.

– И что, он часто бывает в этом доме?

– Нет… – удивленно произнес Юра. – Я его раньше вообще там не видел. Но я ведь и не был там сто лет, а хозяйка любит экзотику, вполне могла пригласить.

– Или он мог напроситься, – заключил Псковитин. – Юра, будь осторожнее, не лезь на рожон. Я проверю, что это еще за предложения такие, а ты, главное, держи себя в рамках, не заносись далеко. Лучше меньше, да лучше. И охранников не отсылай, – добавил Псковитин.

Вообще-то он не хотел говорить об этом Ратникову: неудобно, ведь Юра отослал охрану именно тогда, когда хотел прогуляться с Лизой. Но сейчас было не до тактичности.

– А что охрана, Сережа? – усмехнулся Ратников. – Кому надо будет – раскошелится на снайпера.

– Ты сплюнь лучше! – Жизнь приучила Псковитина быть суеверным. – Береженого Бог бережет. Да, а не мог Подколзев что-нибудь пронюхать о Юлином агентстве и самому глаз положить? – спросил Сергей.

– Не думаю. Она же всю жизнь в модельном бизнесе, никто и не заметит, чем именно она занимается, платья демонстрирует или свое агентство открывает. Тем более во Франции, не в Москве. Нет, не думаю.

«Все равно надо проверить», – решил Псковитин.

Юлино модельное агентство вот-вот должно было открыться в Париже, из-за него она и была занята выше головы.

Юля была их ровесницей, а тридцать три – мягко говоря, не самый лучший возраст для топ-модели. Едва ли она снова станет «лицом» журнала «Вог», а сдавать позиции и уходить на второй план было не в ее характере.

Конечно, это модельное агентство было делом ее, а не Ратникова, но деньги в него вложил он, и всяческую поддержку обеспечивал «Мегаполис-инвест». Мог ведь и неправильно понять какой-нибудь Подколзев. Модельный бизнес, и это все знали, был самым удобным делом для отмывания любых денег. Самые крутые московские ребята вложили деньги в эти агентства, записанные на верных любовниц, – так, на всякий случай.

– Приедет она? – спросил Сергей.

– Да, послезавтра.

– Сам будешь встречать?

– Конечно. Да поедут со мной, не волнуйся. Я же веду себя как пай-мальчик. Только я сам за рулем!

– Ох, Юрка! – Псковитин не мог сдержать улыбку. – Не понимаю, как ты можешь в бизнесе работать? Тебе бы гонщиком пойти на «Формулу-1».

– Может, и пойду еще, – улыбнулся в ответ Ратников. – Жизнь, знаешь, такие повороты дает – не угадать.

Юрину недавнюю грусть Псковитин постарался отнести за счет неудач немецкого проекта. Но ему почему-то и в голову не пришло, что именно с этим проектом может быть связан «заход» Подколзева.

Глава 12

Юля прилетела поздним вечером в пятницу, а уже в субботу утром Сергея поднял с постели Юркин звонок.

– Серега, не разбудил?

– Какая разница. Случилось что-нибудь?

– Да нет, просто… Я подумал, может, заедешь к нам вечерком, посидим?

«Вот новость!» – удивленно подумал Псковитин.

Никогда такого не было, чтобы в первый день после встречи с женой Ратников собирался провести вечер в компании. Обычно у него находились с ней занятия поинтереснее. Тем более что она и прилетела-то на пару дней.

– Или, если хочешь, – предложил Юра, – пойдем куда-нибудь. Говорят, в «Империи звука» приятно бывает.

Час от часу не легче! Поссорились они, что ли?

– Ну, пошли, – ответил Сергей. – Скажи только, когда и куда. Не хотелось бы вам мешать…

– Почему же мешать? Просто посидим вместе, разве плохо?

Сергей, конечно, спорить не стал.

Они встретились часов в десять у ночного клуба «Империя звука» на Тверской, неподалеку от Кремля. Этот клуб организовали отпрыски знаменитых актеров, режиссеров и прочих великих людей, и всего за год он превратился в одно из самых престижных мест ночной Москвы. Молодые хозяева отлично сумели сориентироваться в рыночной культуре, которую их отцы находили пошлой, – и заведение процветало. В нем, как говорили, изысканность московских богемных домов каким-то немыслимым образом сочеталась с бьющей в глаза роскошью, милой сердцу новых хозяев жизни.

Все это объяснил Сергею Ратников, договариваясь о встрече.

– Может, природа на них творчески отдохнула, – засмеялся он в телефонную трубку. – Ну а мы у них отдохнем.

Юля выглядела точно так, как и ожидал Сергей – если вообще можно было сказать, что он ожидал встречи с нею. Она стояла рядом с Юрой – высокая, ростом почти с него – и, держа мужа под руку, смотрела на посетителей клуба, выходящих из роскошных лимузинов, тем же взглядом, каким смотрела когда-то на своих деревенских ухажеров. Вид у нее был совершенно непроницаемый, и легкая улыбка в самых уголках причудливо изогнутых губ только усиливала это впечатление.