Портрет
Шрифт:
ОКТАВИЯ. Да нет, у меня не было иллюзий. Мне с самого начала было ясно, каков он. Но я думала - он живой, просто сейчас спит, что-то усыпило его. Думала, что возле меня все же проснется, оживет возле меня и вновь станет человеком. Только этого я добивалась от чистого сердца, с самыми добрыми намерениями. Ведь я же любила его, хоть и пошла за него без всяких там фантазий, глупой романтики. Прекрасно знала, кого беру, и шла на это. Потому что думала: он человек.
БАРТОДИЙ. Так это, значит, обо мне.
ОКТАВИЯ. Столько лет
БАРТОДИЙ. Плохи мои дела.
ОКТАВИЯ. Но разве он в состоянии заметить человека? Тот, кто сам - не человек, не видит другого человека.
БАРТОДИЙ. Что я, неживой?
ОКТАВИЯ. А разве ты живешь?
БАРТОДИЙ. Но я же человек.
ОКТАВИЯ. Пока что я не вижу тому доказательств.
БАРТОДИЙ. А если не видишь, как можешь утверждать.
ОКТАВИЯ. Вот именно, как. Будь они, я бы их увидела.
БАРТОДИЙ. Да что ты, собственно, про меня знаешь.
ОКТАВИЯ. Наверное, все уже знаю.
БАРТОДИЙ. Нет, ничего ты не знаешь. Тебе кажется, что имеешь обо мне какое-то представление. А разве тебе известно, каковы мои мысли, о чем я думаю, когда надеваю шлепанцы и пью чай? Домик с садиком, такой миленький, да? Домашний уют, размеренная жизнь и дружелюбные соседи. Добрый день добрый день. Все на своих местах, аккуратно разложено. Варенье на полках, огурчики в баночках, а я в ящичке. Пол сверкает, особенно по праздникам, прогулка в лесок, это полезно для здоровья, после обеда вздремнуть, утром газетка и вечера у лампы. И полный порядочек, так ведь? А что здесь, здесь, внутри!
ОКТАВИЯ. А мне все это нравится - кухня, кастрюли и твои носки, просто наслаждение! И еще торчать в этой глухой дыре, разве я этого хотела? Но ты привез меня сюда, вот я и торчу. И только смотрю, как проходят лучшие годы. Ты хотел покоя, я дала тебе покой. Все сделала так, как хотелось тебе, а может, и больше. Ни словечка не сказала. Все для тебя - а мне что осталось? Внутренняя жизнь?
Пауза.
БАРТОДИЙ. Ты права.
ОКТАВИЯ. Что?
БАРТОДИЙ. Ты права. Только где выход?
ОКТАВИЯ. А ты, значит, не видишь?
БАРТОДИЙ. Выход? Ведь это лабиринт.
ОКТАВИЯ. Господи, я, наверное, его убью.
БАРТОДИЙ. Ну, что можно сделать. Пойти куда-нибудь...
ОКТАВИЯ. А! Сбежать!
БАРТОДИЙ. Везде будет то же самое.
ОКТАВИЯ. Но в тебе, внутри...
БАРТОДИЙ. И я об этом - везде останется то, что внутри, никуда оно не денется.
ОКТАВИЯ. Боже мой, опять он за свое.
БАРТОДИЙ. И снова то же.
ОКТАВИЯ. Что - то же?
БАРТОДИЙ. Внутри опять то же.
Пауза.
ОКТАВИЯ. Тогда, на мостике, что было в твоей голове...
БАРТОДИЙ. На каком мостике...
ОКТАВИЯ. Ну, тогда, в сентябре, когда мы там стояли... Ты же помнишь...
БАРТОДИЙ.
ОКТАВИЯ. Разве ты обо мне думал? Обо мне одной? Или в твоей голове было неизвестно что. Неужели всегда в твоей голове - и то, и другое, и еще что-то, и - кто знает что еще, и Бог знает о чем ты думаешь? Разве ты можешь думать о чем-то или о ком-то и не думать одновременно еще и о чем-то другом? Неужели это всегда так и всегда так было?
БАРТОДИЙ. Я помню. Папоротник...
ОКТАВИЯ. А я?!
БАРТОДИЙ. Ты? Ты тоже была...
ОКТАВИЯ. Знаешь что? Давай оставим все это в покое.
БАРТОДИЙ. Нет у меня покоя.
ОКТАВИЯ. Я ведь и сама вижу. Лучше обсудим, что можно сделать. Прежде всего - для тебя.
БАРТОДИЙ. Если бы я знал...
ОКТАВИЯ. Зато я знаю. Пусть Анатоль с женой поселятся у нас.
БАРТОДИЙ. Анатоль - здесь?
ОКТАВИЯ. Возьмешь его к себе.
БАРТОДИЙ. Это станет... возмездием?
ОКТАВИЯ. Возмездием? А за что, ведь это твой друг.
БАРТОДИЙ. Но разве я его...
ОКТАВИЯ. Опять за свое? Ну, вот что, хватит, ты будешь о нем заботиться, тебе это пойдет на пользу. Да и ему тоже.
БАРТОДИЙ. И ему тоже?
ОКТАВИЯ. А почему нет?
БАРТОДИЙ. Заняться человеком...
ОКТАВИЯ. Ну, все, решено.
БАРТОДИЙ. Но...
ОКТАВИЯ. И я не хочу больше слушать ни о каких "но". Все, хватит! Они будут жить у нас. (Пауза.) Что ты сказал?
БАРТОДИЙ. Ничего.
Пауза.
ОКТАВИЯ. Ты хоть раз обращался к иконе?
БАРТОДИЙ. Почему ты об этом спрашиваешь...
ОКТАВИЯ. Хочу знать, знакомо ли тебе это ощущение. Знаешь ли, как это бывает, когда говоришь с образом. У тебя грудь разрывается, а икона тебе...
БАРТОДИЙ. Ни разу?
ОКТАВИЯ. Ни разу.
Сцена 3 - Октавия, Анабелла.
В доме Бартодия. Ночь. Октавия сидит возле лампы и вяжет свитер, наполовину готовый. Время от времени прерывает свое занятие и прислушивается, кого-то ожидая. На столе возле нее стакан с чаем, из которого она периодически отпивает глоток. На подносе стоят металлический чайник и небольшой керамический чайник для заварки. Провинциальная тишина. Тиканье настенных часов. Издалека доносится лай собак, часы на колокольне вдали бьют два раза, свисток далекого локомотива, чай весь выпит. Октавия ждет значительно дольше того времени, когда она обычно ложится спать.
Шум автомобиля, едущего по дороге, остановка, двигатель выключается. Долгая тишина, потом хлопает дверца автомобиля, приближающиеся шаги по гравиевой дорожке, двигатель заводится, автомобиль трогается и отъезжает. Октавия, прервавшая вязание и внимательно прислушивавшаяся к доносящимся шумам, теперь начинает старательно и демонстративно вязать. Входит Анабелла в пальто типа "Барберри", перетянутом кушаком, с сумочкой через плечо. В руке у нее дорожная сумка.
АНАБЕЛЛА. Поезд опоздал.