Пощады не будет
Шрифт:
— Хватит уже тратить мое время на эти жалкие взгляды. И кстати, какую дрянную отговорку я услышу по поводу того, что Самия все еще не с тобой?
— На улице на меня напало нечто, чего я никогда прежде не видел.
— Это комары, — с издевкой произнес Страйкер. Знаю, в Новом Орлеане они довольно большие, но…
— Завязывай с сарказмом. Это был демон, обладающий силами Темного Охотника и даймона. Что за Франкенмонстра ты создал?
Страйкер застыл, когда прозвенел зловещий звонок. Звонок, который несколько лет ухитрялся молчать. Приятно знать, что он, наконец, заявил о себе.
— Каэль?
—
— Сукин… — Страйкер вышагивал по офису, пока мозг обрабатывал новую информацию. Жена Каэля, Амаранда, была апполитом из Сиэтла. Он все еще не понимал, как клан апполитов не только принял, но и защищал Темного Охотника, но такова правда. Несколько лет назад, после нападения на них, Каэль и его невеста стали даймонами.
С тех пор о них никто ничего не слышал.
Зачем они здесь? Почему сейчас? Они раскрыли его фокус с демонской кровью? Или что-то еще поддерживает в них жизнь? Он не мог себе представить, чтобы Темный Охотник забрал человеческую жизнь, даже ради выживания…
Возможно, демоническая сущность, которую Лазарос почувствовал в них, — та же лазейка, которой теперь пользовались Страйкер и его армия, чтобы расширить возможности даймонов. Что та кровь могла сделать с Темным Охотником?
Вот что самое интересное.
— Он что-нибудь сказал тебе? — спросил его Страйкер.
— В сущности, он сказал мне умереть молча. Как и ты.
Страйкер поморщился, услышав страх в голосе Лазароса. Не добрый знак. Не для них. Он отказывался считать это совпадением. Он в них не верил.
Всему есть причина. Всему. И он гадал, знал ли Каэль, что Страйкер пошлет Лазароса за Самией. Или Каэль тоже был одним из ее защитников?
Страйкер прищурился, испытующе посмотрев на демона:
— Ты рассказал им о чем-нибудь?
Судя по взгляду Лазароса, было очевидно, что демон жаждет выпустить ему кишки. Жаль, что для этого ему не хватало умения и отваги. Страйкер всегда был рад хорошей драке.
— Нет, конечно.
— Хорошо. — В конце концов, ему не придется убивать мерзавца. — Теперь будь послушным маленьким демоном. Уйди и дай мне подумать.
Лазарос шагнул к двери и остановился.
— Я не закончил с ней, Страйкер. Она убила мою семью, и теперь, когда ты освободил меня, я не успокоюсь, пока не сожму в своем кулаке ее сердце.
Именно поэтому Страйкер спустился во владения своего двоюродного деда, Аида. Изучив прошлое Самии, он обнаружил истоки сделки ее сестры и демона, с которым та ее заключила. Глупая Самия думала, что ее мужа и ребенка убили даймоны.
Но это было не так.
Даймоны не могли заключать подобные сделки. Только боги и полубоги имели такую возможность, и Самии повезло, что Артемида покровительствовала ей, после того, как Сэм прирезала брата Лазароса. И если бы не этот редкий акт альтруизма со стороны Артемиды, Самию убили бы без промедления. Но богиня заперла Лазароса в Тартаре, чтобы держать его подальше от своей любимой амазонской воительницы.
Теперь у Страйкера был ключ к существованию демона-полубога.
— Отлично. Только не забудь принести ее мне, прежде чем убить. Мои нужды превыше твоих, и если ты обманешь мои ожидания, клянусь, на фоне того, что я с тобой сделаю, наказание Прометея покажется увеселительной прогулкой по пляжу.
Самия — его ключ к тому, чтобы убить отца и завладеть миром. Ничто не остановит его на этот раз.
Фанг перенес их в ужасно темный коридор. Если бы не острое зрение Дева, он был бы слеп. Фанг положил руку Деву на плечо, чтобы удержать его:
— Помни, Медведь, говорить буду я. Ты молчишь, пока Торн тебя не спросит.
Дев дернул плечом, сбрасывая с себя его ладонь. Он понятия не имел, кто такой Торн, — Фанг отказывался вдаваться в подробности. Честно говоря, ему было все равно. Значение имело лишь то, что эта… личность утащила Сэм из-под охраны, и за одно это заслуживала смерти.
— Я не играю во всю эту таинственную чушь, Волк.
— А я не хочу собирать твои кишки. И не хочу говорить Эйми, что ее любимого старшего брата расщепили на полу. Comprende [36] ?
36
Понял? (исп.)
— Понял.
— Сомневаюсь. Торн — воплощение зла. Представь Савитара на стероидах.
Это смогло заставить Дева задуматься. Савитар возглавлял совет Омегриона, перед которым держали ответ все Вер-Охотники. Никто не знал, кем или чем он был. Лишь то, что он был так близок к безграничному могуществу, насколько это возможно, и те, кто переходил ему дорогу, не жили достаточно долго, чтобы сожалеть об этом.
Вообще-то, Савитар стер с лица земли целый вид Вер-Охотников, когда те вмешались во что-то, и это его разозлило. Все пытались обходить его стороной с тех пор.
— Да понял я. Торн тут главный. Мой рот на замке.
Кивнув, Фанг отошел, чтобы вести его по этому жуткому темному коридору, которому, казалось, не было конца. Здесь вообще не было света. Однако Фанг ориентировался в холле, как профессионал. Но затем они подошли к двери, и Дев смог увидеть дрожащий свет огня сквозь щель внизу.
Дев все еще не знал наверняка, где именно они находились. В одно мгновение они были в морозильнике, а Фанг «разговаривал» со своими людьми, а в следующее — волк телепортировал его в какую-то лишенную света пустоту, напоминающую ему Адскую Обитель.
Или плохой эпизод «Ночной галереи» [37] .
Но данное место было чем-то другим. Словно вакуум… как космос без звезд.
Дернув Дева и остановив его, Фанг постучал в дверь. Звук эхом разнесся вокруг них. Через секунду с потолка полился свет, освещая дверь так, что Дев смог увидеть средневековую конструкцию, у которой даже были заклепки с обратной стороны двери. Сталь на уровне глаз завихрилась, образовав лицо демоницы, довершенное клыками и горящими красными глазами.
37
Американский сериал (1970–1973). Три отдельных картины, три самостоятельных истории о мести. Бессердечный племянник, богатая, черствая женщина, нацистский преступник — каждый из них нес свой крест и пошел на свое преступление.