Поселок
Шрифт:
чтоб принесли подарки, ясно?
Костик перевел взгляд на Борькину туфлю. Большой палец на ноге онемел от боли. Но
Костик изо всех сил терпел и старался побыстрей ответить. А когда он торопился, то всегда
говорил не то, что хотел. Он сказал:
– Да.
Но его ответ показался Борьке не точным:
– И про подарок понял? – сурово спросил Борька, искоса глянув на Наташу.
– Понял… – еле слышно сказал Костик, стараясь не думать о ноге. На щеках у него
появился
Наташа возмущенно топнула ногой. Из-под подошвы взвился фонтанчик пыли.
– Сейчас же отпусти Костика! – приказала она.
Борька нехотя приподнял и переставил ногу, но с друга глаз не отвел. Плутон задумчиво
понюхал Борькину туфлю и, брезгливо фыркнув, отошел.
– И какой вы мне принесете подарок? – спросил Борька, с ухмылочкой глядя Костику
прямо в глаза.
Этот прием ему нравился. Он видел, как делали некоторые старшеклассники: нужно в упор
смотреть на одного, самого податливого, и произносить слова, касающиеся всех. Такой
71
подход придавал делу строгость и не требовал особой ответственности. К тому же Борька был
уверен, что его приглашение – поступок уже сам по себе щедрый.
Костик шмыгнул носом, собрав морщинки на лбу, протянул виновато и тонко:
– Я… у меня денег нету.
Борька хохотнул:
– У него денег нету! А мама у тебя зачем? Она и купит.
– Как тебе, Боря, не стыдно?! – вспыхнула Наташа. Она подошла ближе к Костику и, взяв
его за руку, как малыша недавно научившегося ходить, завела его за свою спину.
– Ты зачем заставляешь его дарить тебе вещи? Он еще маленький!
Борька отступил назад, встал в позу независимого человека и, прищурившись, сказал с
едва заметной досадой:
– Расскажи своей бабушке – не стыдно!» Да просто у Косточки мама жадина. Жадина-
говядина! Она и ему на день рождения ничего не подарила. Одну только книжку. Я же знаю.
Он сам мне проболтался. Ясно?
– Подарок лучше сделать, а не купить, – спокойно сказала Наташа.
– Это как же? – ехидно спросил Борька.
– А так. Это должен быть его подарок, – указала она пальцем на Костика, – а не
магазинный. Понятно, Боречка? Чтобы он для тебя был дорогим и приятным.
– Сказала… вот глупая! Ты никогда своими руками не сделаешь дорогого подарка. А вещь
чем больше денег стоит, тем дороже для друга. Ясно?
– А вот и нет, – покраснев от волнения и прищурив глаза, подступила к нему Наташа, –
какой ты, Боря, непонятливый! Дорогие подарки совсем другие. Не такие, как лежат в
магазине. Вот мне папа говорил…
– Мой папа умнее твоего. Он говорит, что вокруг
самому делать вещи. Нужно уметь их доставать.
На это Наташа ничего не ответила. Молчал и Борька. Неожиданно для себя он утратил
интерес к своей необычной игре. Его уже не интересовал даже Костик. А Костик смотрел на
Борьку потускневшими глазами, какие бывают у человека, бессильного отомстить за кровную
обиду. Одной рукой он, сжав кулак, размазывал слезы по грязным щекам, другой – судорожно
стискивал Наташины пальцы. Его лицо сморщилось. Он заговорил, порывисто вдыхая воздух
и всхлипывая:
– Не жадина она… не жадина!
С беспокойством посмотрев на Костика, Наташа гневно выкрикнула Борьке:
– Все, Боречка! Мы с тобой не дружим. Ты нам никто, вот так! Никто! – и решительно
пошла прочь, потащив за собой Костика.
Борька тупо глядел на удаляющихся друзей, облокотясь на ту самую вишню, к которой
минуту назад припирал Костика, внушая ему свое превосходство.
Плутон в нерешительности потоптался, опустил хвост и, виновато пригнув морду к земле,
поплелся за Наташей и Костиком. Борька растерянно посмотрел на его впалые бока,
почувствовав в душе какое-то опустошение. Он сердито оттолкнулся от вишни, не глядя перед
собой, бросился к дому. По пути, спружинив, его больно хлестнула по глазам ветка. На миг
ослепила вспышкой тысячи искр. Он замер, закрыв ладонями лицо. Слезы покатились из глаз.
Окружающее просматривалось сквозь размытую пелену. Сдерживая нарастающую обиду, он
бежал домой, спешил, боясь, что его кто-то увидит.
В прихожей пришлось осторожно пройти мимо открытой двери кухни, где баба Мария на
столе гладила белье, тихо пробрался в свою комнату и плюхнулся на кровать.
*
72
Борькин отец, Павел, бестолково топтался у крыльца. Его тяжелая возня – глухие звуки,
проникающие сквозь стены – была слышна в прихожей и кухне. Он мог топтаться даже в
хорошую погоду, когда не нужно было отчищать подошвы от грязи или обметать с себя снег,
бухать ногами однообразно и вдумчиво, как будто ожидал, не решаясь зайти, когда выйдет
хозяйка дома. Но хозяйка никогда не выходила, а выбегала жена, крича и размахивая руками,
точно всполошенная курица крыльями, давала ему поручения и снова исчезала за дверью так
же внезапно, как и появлялась.
Сегодня Павел пришел с работы раньше обычного. Жены еще не было, и у его ног терся
Плутон. Когда человек не нравился, пес тыкал мордой в штанину ненавистных брюк,