Поселок
Шрифт:
– Ничего ты не понимаешь, – рассердился Борька и встал со ступенек, – нужно приучать
его к любому делу. Чтобы была замена.
Он недовольно взял корзинку, спрятал за спину, и с осуждением по-взрослому посмотрел
на Наташу.
– Нет, Боречка, – обиженно сказала она – это всегда так бывает. Когда кто-нибудь
занимается не своим делом.
– Кто тебе это сказал?! – воскликнул Борька.
От возмущения голос у него стал тонким и пронзительным.
Наташа
– Кто, говори! – угрожающе подступил Борька.
– Папа, – ответила Наташа и побледнела, – у папы на работе рассказывали. Одному дяде в
институте, которого послали на стройку помогать выстраивать дом, на голову упал самый
большой кирпич…
– Ну и что?
– Дядя обиделся и сказал, что больше не пойдет строить дома.
– А дальше? – хитро прищурившись, хихикнул Борька.
– Папа сказал, что если бы у дяди были мозги, то он бы получил сотрясение. А так –
можно не бояться заниматься чужой работой еще.
– Выдумала! – разочарованно взмахнул рукой Борька. – Глупая ты, вот что! Его бы убило.
– А ты, Боречка, такой… – она запнулась, обдумывая, каким обидным словом лучше всего
назвать Борьку, и добавила неожиданно для себя, – будешь таким, как Старшина, когда
вырастешь, – сказала она и замерла, испугавшись, что Борька сейчас же накинется на нее с
кулаками.
Но Борька промолчал. Настроение угасло, и продолжать приключенческие игры ему не
хотелось. Он мог бы завязать знакомство с инопланетянами и даже познакомить с ними
Наташу. Но нет уж! С него хватит! И Борька ушел, оставив Наташу с ее вопросами.
А к вечеру, они все же снова встретились, уже втроем с Косточкой, сидели на коряге возле
воды, рассматривая детали радиоконструктора, подаренного бабой Марией ко дню рождения.
Конечно, то была не ссора. Не настоящая. А теперь… Борька уныло и мучительно
обдумывал, как теперь помириться с Наташей и Костиком? Для этого у него не хватало всей
его фантазии.
Утро стояло яркое и тихое. Наверное, собирался знойный день. От поверхности воды шла
белесая испарина, исполосованная косыми солнечными лучами. Лучи скользили между веток
сада Старшины, разрезая сырой воздух.
Светлую Наташину голову он заметил уже издали – выцветшие на солнце ее длинные
волосы. Наташа стояла на песочной залысине у самой воды. Увидев Борьку, быстро отвернула
голову в сторону.
Возле коряги, скрестив ноги, сидел Костик. На расстеленной газете разложены детали
конструктора – плата приемника и несколько жгутов цветных тонких проводов; он
рассматривал картонные бирочки с цифрами.
Борька подошел ближе и спросил:
– Зачем?
– Он
Борька промолчал. Ему хотелось сказать, что он шел, чтобы забрать конструктор и сделать
приемник. Но он сказал:
78
– Можешь взять себе, – и смело обернулся к Наташе. Но та молча рассматривала Костины
руки и Борьку словно не замечала. Даже избегала встретиться с ним взглядом, наблюдая за
Косточкой исподлобья. Завести с ней разговор Борьке представлялось немыслимо трудным,
стыдным делом.
– А мне приснилось, что мой папа сделал для меня из настоящего трамвая самокат –
соврал Борька.
Он надеялся, что это рассмешит, или, по крайней мере, смягчит настроение ребят.
Наташа промолчала, а Костик продолжал сопеть, присоединяя провода.
– Такой же самокат, как ты, Костя, придумал. Солнечный. Но только на три места, –
продолжал врать Борька.
Костик остановил взгляд на своей работе и секунду думал. Затем поднял голову, спросил:
– Для всех нас? Да? – и доверчиво уставился на Борьку. – Для тебя, для Наташи и для
меня? Да?
– Ну да. А ты как думал?! – вспыхнул Борька и снова глянул на Наташу. Но она по-
прежнему смотрела на Костины руки.
– Вот здорово! – тихо, будто это была тайна, сказал Костик, встал и робко приблизился к
Борьке. – А ты уже не сердишься? Да? Ты уже помирился? – спросил он, радостно глядя на
Борьку.
Наташа бросила короткий испытывающий взгляд на Борьку и осталась неподвижной,
точно ожидая чего-то, и это было похоже на продолжение вчерашней ссоры. Борька отвел
глаза в сторону, секунду колебался, но преодолев себя, подошел к Наташе и молча протянул
ей ладонь.
Наташа испугано посмотрела на протянутую руку и тихо проговорила:
– Я не хотела с тобой мириться, Боря.
– Почему?
У Борьки вдруг внутри что-то оборвалось.
– Потому, что ты, Боречка, часто влазишь не в свое дело. И из-за тебя другим попадает… –
сказала она и от волнения покраснела. Еще не приходилось ей высказывать таких дерзких
мыслей, хотя думала она всегда так же, как сейчас. Но Борька даже не шевельнулся. Он стоял,
потупив взгляд, как вчера прижатый к вишне маленький Костик. Наташе на миг показалось,
что перед нею теперь два Костика, одинаково обиженные, и оба вот-вот заплачут. При виде
такого сходства ей вдруг стало жалко Борьку. Она торопливо подала ему руку и сама же
пожала его холодную податливую ладонь.
От такой сцены Костик тихонько и радостно подпрыгнул, уселся на прежнее место и, как