Посейдон
Шрифт:
— Что... Что это за чувство? — Гален едва может говорить. Он уже было решил никогда не заводить этот разговор с братом, но обстоятельства изменились.
К его удивлению, Гром улыбается.
— Есть что-то , что мне нужно знать, братишка? Неужели ты попал на крючок?
Гален даже не успевает закрыть рот, когда его брат разворачивается. Гром выглядит чуждым этому мрачному месту.
— Да, похоже ты попал в ее сети по полной. Кто она?
— Не твое дело.
По крайней мере, пока.
Гром улыбается.
— Так вот, где
— Можно и так сказать.
Вообще-то, его брат может говорить что угодно. Он все равно не собирается рассказывать ему о Эмме. Пока Пака где-то там ждет стать парой новому королю Тритона.
— Если ты не скажешь, я просто спрошу Рейну.
— Если бы Рейна знала, об этом бы уже объявили во всеуслышание.
— И то правда, — соглашается Гром с ухмылкой. — А ты умнее, чем я всегда думал, головастик. Настолько умен, что я думаю, тебе не стоит говорить держать ее подальше отсюда, кем бы она не была. По крайней мере, пока все не решится.
Гален кивает.
— Можешь об этом не волноваться.
Глава 15
Аромат черничных маффинов обычно всегда поднимает мне настроение, но после едва теплого душа, у них не осталось на это никаких шансов. Мама вытягивает противень из духовки, как раз, когда я делаю последний шаг с лестницы.
— Водонагреватель сломался? — спрашиваю я, доставая глубокую тарелку из шкафчика.
— И тебе доброе утро, — говорит она, кладя маффин остыть на вощеную бумагу.
— Прости. Доброе утро. Водонагреватель сломался?
Я загребаю горсть овсянки из кастрюльки и бросаю ее себе в тарелку. Маффин шлепается мне на ногу — с ними вечно что-то случается, из-за того, что они прилипают к противню.
— Да вроде нет, милая. Я купалась утром, все вроде бы было нормально.
— Должно быть, это мне так повезло, — ворчу я и хватаю маффин по пути за стол. У меня ужасно болят ноги, чтобы вести себя с достоинством, поэтому я просто плюхаюсь на стул и приступаю к еде, лишь бы удержаться от колкостей. Мама работала всю ночь, потом приготовила мне завтрак. Она не заслуживает такого поведения с моей стороны.
— Гален заедет за тобой по дороге в школу?
— Нет, я поеду сама, — уксус в голосе превращается в кислоту. Конечно, прохладная вода в душе несомненно раздражает, когда ты рассчитываешь хорошенько попарится. Но невозможность увидеться сегодня с Галеном разочаровывает куда больше, чем отсутствие горячей воды всю зиму. И я это просто ненавижу.
Проведенный вместе с ним вчерашний день убил наповал все мои старания держать его на расстоянии. Даже если бы он и не выглядел, как модель нижнего белья, то он просто невероятно мил. Все портит только его привычка почти-меня-целовать. Но его старания все время меня строить так забавны. Особенно, когда он надувает губы, заметив, что я его не слушаю.
— Вы уже успели поссориться?
Она пытается у меня что-то выудить, вот только что именно, я не знаю. Я пожимаю плечами — лучше промолчать, пока не пойму, что именно она хочет от меня услышать.
— Вы часто ссоритесь?
Я снова пожимаю плечами, старательно набивая рот овсянкой, лишь бы не говорить ничего в ближайшую минуту. Ее как раз должно хватить, чтобы мама от меня отстала. Не тут-то было. Пережевав все как минимум раз двадцать, я тянусь за стаканом молока.
— Ты же знаешь, если он хоть пальцем тебя тронет...
Я успеваю проглотить молоко, как раз до того, как оно бы выплеснулось у меня из носа.
— Мам, он бы никогда меня не ударил!
— Я и не имела в виду, что он бы мог.
— Хорошо, потому что он меня не ударит. Никогда. Что с тобой такое? Ты собираешься допрашивать меня о Галене каждый раз, едва меня завидев?
В этот раз плечами пожимает она.
— Мне это кажется естественным. Поймешь меня, когда у тебя будут свои дети.
— Я не настолько глупа. Если Гален позволит себе что-нибудь в таком духе, я или порву с ним, или просто его прибью. Даю тебе слово.
Мама смеется, намазывая мой маффин маслом.
— Большего мне просить и не стоит.
Принимая у нее маффин, — как и перемирие, — я говорю:
— Не-а. Это было бы уже вне здравого смысла.
— Просто помни, я слежу за тобой, как ястреб. Ну разве что, не в данный момент, так как я иду спать. Поставь тарелку в раковину перед уходом, — она целует меня в макушку и зевает, прежде чем подняться по лестнице.
* * *
Я измотана, когда возвращаюсь домой, даже при том, что школьный день был похож на семичасовое зевание без Галена или Хлои. Мама носится по дому, как угорелая.
— Привет, малышка, как прошел день? Не видела мои ключи?
— Не-а. Ты проверяла карманы? — говорю я и открываю морозильник, вытягивая оттуда клубнику.
— Хорошая идея! — ковер на лестнице заглушает ее шаги. Она появляется пару секунд спустя, когда я уже трескаю клубнику, пристроившись у стойки.
— Я вчера была без карманов, — говорит она, стягивая волосы в конский хвост.
— Почему бы тебе просто не взять Хонду? А я поищу твои ключи.
Мама кивает.
— Тебе никуда не нужно ехать сегодня вечером? Все еще в ссоре с Галеном?
— Единственные планы на сегодня — это отработка пропущенных занятий.
В смысле, после того, как отлучусь ненадолго и попытаюсь превратиться в рыбу.
Когда сомнительный хмурый взгляд мамы не превращается в очередной допрос, я понимаю, что она пытается поддержать наше перемирие с этого утра.
— Хорошо. Остатки жаркого в холодильнике. Если Джули опять не явится сегодня вечером, то мне придется отработать и вторую смену, так что, возможно, мы не увидимся завтра допоздна. Не забудь запереть дверь, прежде чем отправишься спать.